Дружелюбные
Шрифт:
– А ты где живешь? – спросил Лео.
– Недалеко. Что это смотрят твои брат и сестра? Бег на средние дистанции?
– Ужасно рад, что после школы мне не придется делать это.
– Бегать на средние дистанции?
– Нет, вообще заниматься спортом.
– А, спортом? – переспросил Том Дик. – Тебе приходится это читать?
– Хочешь чего-нибудь попить? – предложил Лео.
– Да, лимонаду, если можно.
Лео вошел в дом, чтобы приготовить лимонад, и из окна кухни увидел, как Том Дик, думая, что его не замечают, с любопытством воззрился на цветы. Методично оборвал листья с одной гортензии, другой, третьей. Разорвав каждый лист на две, три, четыре полоски, критически, как показалось Лео, исследовал место разрыва. Все это время он притоптывал на месте. В такую жару Том
– Как ты доберешься до Оксфорда? – спросил тот.
– Мама с папой отвезут, – ответил Лео, удивленный вопросом.
– А меня – мои. Я сдал на права несколько недель назад.
– Поздравляю.
– Но все равно меня повезут родители, – сказал Том Дик. – Не оставлять же машину в Оксфорде.
– Я через месяц сдаю, – пояснил Лео.
– Как хорошо уметь водить! – воскликнул Том Дик. – Я вчера доехал до Бейкуэлла с открытыми окнами.
Вдруг он ни с того ни сего замолчал и в замешательстве всплеснул руками. В первый раз ему пришлось заговорить с Лео самому, и вдруг, произнеся три предложения, он осекся, точно что-то вспомнил. Пару минут он скомканно бормотал, что рад был встрече, что они увидятся в Оксфорде и что ему пора бежать. Одним глотком расправился с лимонадом, неловко покрутил бокал, поставил на землю. Вероятно, его мать посоветовала: «Сходи навести мальчика, с которым ты поступил».
– Что это вообще?! – заорал Хью, мальчик-вундеркинд.
Кто-то перепрыгнул через барьер или метнул копье, что-то в этом духе; Лавиния, вне себя от возбуждения, хлопала в ладоши. Почти сразу же до Лео дошло: Том Дик солгал – он сказал, что в Оксфорд его повезут мать с отцом; на самом же деле он жил с одной матерью. Родители Тома давно развелись. Отец жил в Шотландии. Впору припомнить цитату: «J’habite avec ma m`ere, `a Fulwood, mais mon p`ere habite 'Edimbourg d’habitude» [23] . Молодец, знал, что у французов для Эдинбурга есть специальное название. Вот Лео не догадался бы.
23
Я живу с матерью в Фулвуде, а отец теперь живет в Эдинбурге.
Его действительно привезли в Оксфорд предки. Коричневый «сааб» был вполне приличный. Машина уважаемого врача, не новая, но вполне на ходу. И никому бы не пришло в голову над ней насмехаться. Предки тоже постарались: не разрядились в пух и прах, как у некоторых, но и того, в чем возятся в саду, тоже не напялили. (Они-то соображали, что к чему, да и Лео заранее побеспокоился, чтобы отец надел твидовый пиджак, и никаких компромиссов. Они знали, что такое университет и что Лео небезразлично, кто его привезет.) Ему досталась комната в главном корпусе колледжа, и не на первом этаже, как Чарльзу Райдеру из «Возвращения в Брайдсхед». Его фамилия значилась на дощечке на первом этаже и еще раз – на дощечке у входной двери. Второкурсник, которому велели показать им комнату, с улыбкой разговорился с Хилари, знавшим все заранее.
– Как тут… красиво! – сказала мама, выглянув в окно.
– Конечно, это ведь самое важное! – съехидничал папа. – Что ты учишься в красивом, по мнению мамочки, месте. Кембридж бы показался ей еще красивее.
– Не мог бы твой отец… – начала мама. Но чего именно, не прояснила.
Разумеется, Хилари не упустил возможности уколоть ее, но все же и он был доволен. Как следует, в полную силу поссорятся они уже на пути домой. Лео до самого Рождества не узнает, что папа всерьез пригрозил уйти от мамы на парковке станции техобслуживания где-то в глуши.
– А вон то не… как бишь его зовут? Высокий такой мальчик? С тобой в школе учился? – Хилари оглядел четырехугольник двора. – Что он тут делает? Видок у него, конечно, еще тот. Серьезный такой. Как думаешь, ему придется нагибаться, чтобы пройти в средневековые дверные проемы? Хотел бы я на это посмотреть.
– Он поступил, – сказал Лео. И подошел к окну.
Рядом с Томом он увидел маленькую суетливую женщину, одетую в блузку цвета корочки пирога и аквамаринового оттенка костюм. Том Дик был одет так же, как когда пришел в гости: в клетчатую рубаху, джинсы, только туфли сменил на парусиновые. А его мать, похоже, принарядилась. Росту в ней было от силы метра полтора. Вдвоем они бросались в глаза; каждый из них держал в руках по фанерному ящику. Мать слегка прихрамывала.
– О, как мило! – сказала мама Лео. – Как славно встретить в первый же день знакомое лицо. Кажется, он хороший мальчик. Так ведь?
– Не припоминаю, чтобы говорили, что кто-то еще поступил, – проворчал Хилари. – Ну, что? Ты знаешь, куда идти? Тебе же не надо, чтобы мы распаковывали вещи и расставляли твои книжки в алфавитном порядке? Не думаю. Сел, перестань смотреть в окно. Пусть Лео занимается своими делами. Будешь хорошо себя вести – угощу тебя чаем в оксфордской чайной.
Когда они уехали, Лео был готов себя поздравить: он едва не поссорился с отцом, но по-взрослому смог этого избежать. Так и надо поступать. Лео задумался – не тогда, позднее, когда все уже пошло не так, – что практически всю свою жизнь он прожил с отцом и матерью. Можно было сосчитать дни, в которые он не видел ни того ни другую, и их едва ли набралось бы пять десятков. Оказалось, что в тот день, когда его оставили посреди художественного беспорядка из бурых фанерных ящиков с пристроенным сверху горшком с монстерой, точно на картине де Кирико, случилась престранная вещь: он внезапно увидел своих родителей совершенными незнакомцами. Отец, добродушно шутя, галантно взял мать за руку, когда они уходили. Они отправились во внешний мир, доставив Лео сюда и закрыв за собой дверь. Какое-то время он слышал стук маминых каблуков, когда она поспешно спускалась по деревянным ступенькам. До него даже донеслось нечто похожее на смелый обмен парой слов и смешок. В этот момент он был взволнован и обрадован тем, что родители ушли. В библиотеке есть экземпляры любой книги, когда-либо изданной в мире. В этом колледже будут учиться люди, которые прочли и поняли каждое произведение английской литературы, и скоро он с ними познакомится. Внизу его ждал вечер первокурсника – и вместе с ним новый, неизведанный мир новых женщин.
Рядом с ним на вечере оказался мальчик, и он решил начать знакомства с него. Лео порадовался. Кажется, джинсы с рубашкой были именно тем, что надо. Парочка незадачливых ребят так и пришли в костюмах, которые надевали на собеседование. Мальчишка, что вошел примерно в одно время с ним и взял бокал хереса, тоже был в джинсах.
– Привет! Я Лео. Ты тут будешь учиться?
– Я буду тут учиться?.. – Тот делано дернулся оттого, что к нему обратились с вопросом. Двигался он, как струя воды под порывом ветра.
Лео улыбнулся.
– Ну да, тут, – ответил мальчик. – Это нормально? Мы так со всеми знакомимся?
Лео не понял, что имел в виду его собеседник.
– Ты какой курс выбрал?
– ФПЭ [24] ,– ответил мальчик. И улыбнулся широко и открыто – но, кажется, улыбался он не совсем Лео.
– Я Лео, – решил он понастаивать еще чуть-чуть.
– Было очень приятно познакомиться с тобой, Лео, – сказал мальчик, – уверен, что мы еще встретимся и так же интересно побеседуем.
24
Философия, политические и экономические науки – один из ведущих курсов в Оксфордском университете.
И ушел. Лео поймал взгляды двух девчонок, которые наблюдали эту сцену. Их лица показались ему знакомыми. Они хихикали, прикрывая рот ладошкой.
– Да-а, тяжко, – сказала одна из них, с растрепанными черными волосами, в зеленых широких брюках. – Он и нам показался нормальным.
– Наверное, один из гениев, – предположила другая. Прямые длинные рыжие волосы, круглые очки в тонкой золотистой оправе и жилет из плетеного шнура был совершенно из другой эпохи. – Я Клэр, а это Три. Мы видели тебя на собеседовании. Ты нервничал.