Друзья Эдди Койла
Шрифт:
– По радио сообщили — сто пять тысяч, — сказал негр.
– Ну вот видишь, Дитцер, — сказал Фоли. — За полдня работы! Теперь им только надо думать, как бы не попасть в лапы фэ-бэ-эровцам. Ты будешь вытряхивать мусорное ведро аж до Пасхи, а они будут загорать на пляже в Антигуа. А я буду бегать как бобик в снегу по уши до Дня рождения Вашингтона, [12] выслеживая домохозяек, которые платят по десятке за шесть унций липтоновского чая и за две унции дрянной травы.
12
Национальный
– А я вот подумываю: не пойти ли в коммуну к хипарям, — сказал негр. — Я слыхал, есть одно клевое местечко под Лоуэллом. Приглашаются все желающие: ходишь без одежды и целый день трахаешь кого ни попадя, а потом всю ночь сосешь домашнее вино. Одна только заковырка: я слыхал, они там только и жрут что одну репу.
– Ты уже слишком стар для коммуны, — сказал Фоли. — Тебя не примут. Тебе бы больше подошла государственная должность с хорошим жалованьем и секретаршей, которая приходила бы к тебе в кабинет, раздевалась до трусиков и отсасывала…
– Я уже пробовал наниматься на такую работу, — сказал негр. — У меня как раз была одна должность на примете. Платят тридцать кусков в год, дают «кадиллак» и белого шофера. Но мне сказали, место уже занято. Каким-то хмырем с юридического факультета Гарварда, который отрастил себе патлы до пупа, бороденку и расхаживает в ковбойских сапогах. Мне сказали, что у меня не та квалификация, чтобы вести народ в землю обетованную и что им нужен симпатичный еврейчик, который не моется по утрам.
– А мне казалось, у евреев с гражданскими правами все в порядке, — сказал Фоли.
– И мне казалось, — сказал негр. — Теперь им подавай хорошую работу.
– Твои братья будут очень огорчены, когда узнают об этом. Может, мне позвонить в военную разведку, чтобы они зарядили свои кинокамеры и готовились к мощной демонстрации протеста?
– Может, и не стоит. Тут надо действовать по-другому: замолвить словечко какому-нибудь шибко совестливому окружному прокурору, и он с ними живо разберется.
– Может, достаточно будет задействовать члена муниципального совета? — спросил Фоли.
– Это даже лучше, — сказал негр. — А еще лучше — если это будет женщина! Они все очень сердобольные. С ними всегда можно договориться.
– Ладно, а как поживают братья?
– Ах, бедный Дитцер, так ты ничему и не научился! Неужели ты не понял еще, что если тебе нюнит белый, значит у него опять вырос зуб на пантер».
– Что, Фол, опять «пантеры»?
– Сам не знаю, — ответил Фоли. — Я не знаю, его. Я даже, по правде сказать, не знаю, есть ли вообще что-нибудь. Но меня бы не очень удивило, ее ни бы я узнал, что тут опять действовали «пантеры». Если верить газетам, они большую часть времени проводят в залах суда, где стреляют друг в дружку.
– Ну, не все они! — сказал негр. — Простые бойцы работают официантами.
– А может, кто-то из них хочет приобрести автоматы?
– Почему бы и нет. Многие же вопят: «Долой свиней!» Если бы я был с ними, я бы уж точно захотел прикупить автомат на тот случай, когда «свиньи» озвереют.
– А ты никого не знаешь, кто хочет купить? — спросил Фоли.
– Брось, Дейв! — обиделся негр. — Ты же меня знаешь: черномазый на побегушках у белого господина. Я знаю о «пантерах» не больше твоего. Не больше других братьев. Неужели у тебя кроме меня никого нет? Неужели вы, ребята, не сумели никого завербовать там у них, чтобы он вам стучал? То есть, если ты меня спрашиваешь о чем-то, ты мне говоришь: парень, помоги, очень надо. Ты хочешь узнать, о чем болтают на улицах, — я тебе могу сказать. Но я же на госслужбе! Пусть и правительство у меня не то, но все ж таки на госслужбе. Братья со мной ни о чем не толкуют. Нет, конечно, болтают о том о сем. Но серьезно — никогда. Если бы они закупали танки, они бы мне об этом ни за что не рассказали.
– Дитцер, окажи мне услугу. Я хочу, чтобы ты навострил уши. Порасспроси людей. У меня есть сведения, что братья что-то замышляют. Они прикупают «пушки» у кого-то, кто связан с «крутыми» из мафии. И это меня беспокоит.
– Господи! — удивился негр. — Ну, о конкуренции между ними я слыхал. Всегда найдется какой-нибудь идиот, который вздумает с ними тягаться. Но договор? Это для меня новость.
– И для меня новость, — сказал Фоли. — Слушай, постарайся что-нибудь узнать, а, Дитцер?
Глава девятая
Джеки Браун нашел светло-коричневый «микроавтобус» на верхнем уровне подземного гаража на Коммон — у входа в метро на углу Бикон-стрит и Чарльз-стрит. В салоне микроавтобуса было темно. Все окошки были затянуты цветастыми шторами. Незанавешенным было только боковое стекло водителя. Он постучал по стеклу.
В окошке показалось пухлое лицо, обрамленное всклокоченными светлыми волосами до плеч. На лице поблескивали глаза, в которых застыло подозрение. Джеки Браун молча смотрел на водителя. Через некоторое время водитель поднял руку и приоткрыл форточку.
– Чего тебе? — спросил он.
– А тебе? — спросил Джеки Браун. — Мне тут кое-кто сказал, что у тебя в чем-то нужда.
– Что-то я не понял, — произнес голос из микроавтобуса.
– Ну и х… с тобой! — сказал Джеки Бран. Он повернулся и пошел.
Опустилось заднее левое стекло. Другой голос, чуть повыше первого, произнес:
– Ты что-нибудь продаешь?
– Смотря что, — уклончиво ответил Джеки Браун.
– Погоди!
Джеки Браун обернулся. Но назад не пошел. Он стоял шагах в десяти от микроавтобуса.
Он ждал.
За стеклом дверцы водителя снова появилось пухлое лицо. Снова приоткрылась форточка, и тот же голос произнес:
– Ты легавый?
– Естественно! — воскликнул Джеки Браун.
– Кончай вешать туфту, мужик! Ты что, тот парень, которого мы ждем?
– Смотря кого вы ждете, — сказал Джеки Браун. — И смотря что вам нужно.
– Погоди! — Лицо за стеклом исчезло. Потом появилось снова. — Подойди к автобусу.
Задняя дверца микроавтобуса распахнулась, и за ней Джеки Браун увидел девушку, которая пригласила его залезть внутрь. Она была похожа на Миа Фарроу. Он вытаращился на нее.