Друзья Эдди Койла
Шрифт:
– Спасибо, — сказал Диллон.
– Ни хрена, спасибо! — сказал Дейв. — Мы же старые друзья. Я еще ни разу в жизни не просил друга сделать то, чего он сделать не может, если я знал, что он этого сделать не может. Да сейчас весь город затаился из-за этого большого жюри. У нас сейчас тишь да гладь, какой еще не было.
– Да, сейчас мало что происходит, — согласился Диллон.
– Господи ты Боже мой! — воскликнул Дейв. — Да я и сам в курсе. Знаешь, меня же посадили на наркотики. Меня не было в городе недели три. И что же, я возвращаюсь — и оказывается, все тихо. За время моего отсутствия ничего не произошло. Вы, ребята, похоже, в прятки друг с другом играете. Да им бы надо созывать это большое жюри раз в три недели. Это уж точно! Тогда
– Кончай свистеть, — сказал Диллон.
– Послушай, в городе все тихо. Ты можешь говорить все, что хочешь, но большое жюри взяло вас, ребята, за яйца, да так крепко, что вам скоро будет ни вздохнуть, ни охнуть. К концу недели Арти Ван сядет на углу чистить ботинки прохожим или начнет торговать газетами у метро, а, может, заделается сутенером. Тебе придется оформлять пособие по безработице, парень!
– Перестань! — крикнул Диллон.
– Ну хорошо, это был дешевый треп. Извиняюсь. Но в городе и впрямь все тихо, ничего не происходит.
– Кое-что происходит.
– Ребята собрались у кого-то на хазе посмотреть порнушку? — сказал Дейв.
– Хочешь знать? — спросил Диллон. — Я сам не понимаю, что именно происходит. Меня в последнее время стали избегать. Но кое-что происходит. В бар все время названивают, спрашивают кого-то. Не знаю уж, что именно, но что-то готовится.
– Вот тебе твоя двадцатка, — сказал Дейв. — Кто названивает?
– Помнишь Эдди Кривопалого?
– Очень хорошо помню, — сказал Дейв. — Кто ему нужен?
– Джимми Скализи, — ответил Диллон.
– Да ну! И он нашел его?
– Не знаю. Я у них только на связи.
– Но тебе же называют номера, — сказал Дейв.
– Телефонные номера — подумаешь! У меня же лицензия на торговлю спиртным. Я законопослушный гражданин.
– Ты работаешь на парня, у которого есть лицензия, — возразил Дейв. — Ты его хоть раз видел? У тебя несколько судимостей. [11]
– Ну ты же знаешь, как оно бывает, — сказал Диллон. — Да, я работаю на парня, у которого есть лицензия на торговлю спиртным. Иногда я сам это забываю.
11
В США бывшим уголовникам не дают лицензию на торговлю.
– Хочешь забыть наш разговор? — спросил Дейв.
– Еще как!
– Ну, тогда веселого Рождества.
Глава седьмая
Сэмюэль Т. Партридж услышал, что жена и дети спускаются вниз: длинные полы их банных халатов шуршали о ковровую дорожку, устилавшую ступеньки лестницы. Девчонки громко обсуждали дела в детском саду, а сын что-то спрашивал у матери о завтраке. Сэмюэль лениво принял душ и побрился, потом оделся и отправился завтракать. Его ждали обычные яичница и кофе.
Спустившись в гостиную он увидел, что дети стоят около кресла-качалки. В кресле-качалке сидела жена. Лица у всех были очень бледными. На кушетке сидело трое мужчин, одетых в голубые нейлоновые ветровки, а лица их скрывали натянутые через голову нейлоновые чулки. Каждый держал в руке по револьверу.
– Папа! Папа! — сказал сын.
– Мистер Партридж, — сказал один из гостей. Черты его лица были пугающе искажены под плотно облегающим нейлоном. — Вы являетесь вице-президентом Первого сельскохозяйственного коммерческого банка. Мы сейчас поедем в банк — вы, я и мой друг. Другой мой друг останется здесь, в доме, с вашей женой и детьми и проследит, чтобы с ними ничего не случилось. С ними и с вами ничего не случится, если вы будете делать то, что я вам скажу. Если вы откажетесь, по крайней мере, одного из вас придется убить. Вы поняли?
Сэм Партридж проглотил гнев вместе с внезапно скопившейся во рту слюной.
– Понял, — сказал он.
– Наденьте пальто, — сказал гость.
Сэм Партридж поцеловал жену в лоб. Потом поцеловал по очереди детей и сказал:
– Не бойтесь, все будет хорошо. Слушайтесь маму. Все будет хорошо.
По щекам жены катились слезы.
– Ну-ну! — сказал он. — Они вас не тронут, им же нужны деньги, а не ваши жизни.
Она вздрогнула в его объятиях.
– Это правда, — сказал гость. — Мы не любим обижать людей. Мы любим деньги. Если вы не начнете делать какие-нибудь глупости, никто не пострадает. Ну, поехали в банк, мистер Партридж.
На подъездной аллее позади дома стоял старенький четырехдверный «форд» голубого цвета. Впереди сидели двое в таких же масках из чулок, и голубых нейлоновых ветровках. Сэм Партридж сел сзади. Двое из тех, что ворвались в дом, сели по бокам от него. Водитель заметил:
– Вы поздно встаете, мистер Партридж. Мы вас очень долго ждали.
– Извините за причиненное беспокойство, — ответил Сэм Партридж.
Человек, который выступал в роли парламентера в доме Партриджа, заговорил:
– Я понимаю, что вы сейчас испытываете. Я вижу, вы смелый человек. Вам не надо это доказывать лишний раз. Парень, к которому вы только что обратились, убил по крайней мере двоих. Насколько мне известно. О своих делах я не стану вам рассказывать. Сидите спокойно и постарайтесь вести себя благоразумно. Это ведь не ваши деньги. Все застраховано. Нам нужны только деньги. Мы не хотим никого покалечить. Нам придется, если что, но мы этого не хотим. Вы согласны вести себя благоразумно?
Сэм Партридж промолчал.
– Готов поспорить, что бы будете вести себя благоразумно, — продолжал парламентер. Он вытащил голубой платок из кармана куртки и передал его Сэму Партриджу. — Я хочу вас попросить завязать свои глаза. Я помогу вам сделать узел. Потом сядьте на пол вот здесь.
«Форд» тронулся, как только Партридж присел на корточки между передним и задним сиденьем.
– Не пытайтесь подсматривать, — сказал парламентер. — Нам надо снять эти дурацкие чулки на то время, что мы будем ехать. Когда мы подъедем к банку, пожалуйста, потерпите, пока мы снова их наденем. Мы зайдем в банк с заднего входа, как вы обычно туда и заходите. Мы будем все время вместе. О моих друзьях не беспокойтесь. А своим сотрудникам скажите, чтобы они ни под каким видом не открывали центральный вход и не раздвигали шторы. Мы подождем, когда реле времени откроет замок хранилища. Потом мои друзья займутся наличностью. Когда мы закончим, вернемся в эту машину. Вы скажете своим сотрудникам, чтобы они не вызывали полицию. Я понимаю, что это не очень удобно, но вам все-таки придется вернуться в этой машине домой таким же образом. Мы заберем нашего друга, который остался у вас дома. Когда отъедем на безопасное расстояние, мы вас отпустим. Мы не собираемся стрелять в вас, но убьем, если вы нас вынудите. Точно так же мы не собираемся стрелять ни в кого в банке, если только кто-то не выкинет какую-нибудь шутку. Вы правильно сказали: нам нужны деньги. Поняли?
Сэм Партридж промолчал.
– Вы меня не раздражайте, — сказал налетчик. — У меня же пистолет в руке. Так что, не надо меня сердить. Вы меня поняли?
– Понял, — сказал Сзм Партридж.
В банке, когда Сэм Партридж объяснил сотрудникам сложившуюся ситуацию, миссис Гринен тихо разрыдалась.
– И скажите им о тревоге! — шепнул налетчик.
– Через несколько минут, — сказал Сэм, — сработает реле времени, и замок хранилища откроется. Эти люди возьмут оттуда то, за чем они сюда пришли. Потом я уеду с ними. Мы поедем ко мне домой. Там остался еще один человек — с моими домашними. Мы заберем его и уедем. Этот человек пообещал мне, что ни я, ни моя семья не пострадаем, если никто не станет им мешать. Меня отпустят, как только они удостоверятся, что им удалось уйти. У меня нет другого выбора — приходится верить им на слово. Поэтому я вас всех прошу: не включайте сигнал тревоги.