Друзья и соседи
Шрифт:
— Хорошо. Я маме помогаю, Алёшка. Я сама сплю.
— Он не Алёшка. Он теперь твой папа, — напомнил Светик.
— Светик, не мешай, — сказала Наташа Белкина,
— А как ты, папа, живёшь? — спросила Зоя.
— Ничего. Хорошо. Разбил всех захватчиков и вер» нулся…
— С приездом, папа!
— Это ты уже один раз говорила.
— Ты у него спроси, Зойка, как он воевал, — не без ехидства предложил Светик.
— Папа, ты как воевал?
— Неплохо воевал. На «отлично», — Алёшка затянулся из козьей ножки. —
— А вчера ты за кого дрался, когда тебе от мамы попало? — спросил Светик.
— Светик, не мешай.
— Ещё слово скажешь, — кивнул Алёшка, — и я тебе…
— Ладно, я не буду, папа! — испуганно прошептал Светик.
— Воевали мы неплохо, — продолжал Алёшка, — Как-то лёг на курс. Утром встаю, вижу: три «мессера». Ну, я — раз! И всех сбил.
— С ног? — спросил Светик.
— Скажи, скажи ещё слово!
— Папа! — Зоя поправила пальтишко, — Мама сказала, что ты можешь приехать с минуты на минуту. Почему ты только на минуту можешь приехать? Тебе обратно надо на войну, да?
— Нет, дочка Зоя, — солидно разъяснил Алёшка, — вся война кончилась, У нас теперь победа и мир. А сейчас бы неплохо по такому случаю хлопнуть по маленькой…
Иди, сказала Светику Наташа Белкина, — он по тебе сейчас хлопнет. Ты у нас самый маленький.
Светик на всякий случай отступил на несколько шагов и тут же вернулся:
— Зойка?… Твоя мама идёт, а с ней ещё кто-то… Это, наверное, папа,
Зоя увидела маму. Она улыбалась. А рядом с мамой стоял незнакомый человек в военной форме.
— Зойка, — прошептал Алёшка, — это твой папа. Беги. Говори ему слова, которые мне говорила!
Зоя побежала навстречу папе. Он обнял её, поцеловал и подкинул в воздух. Зоя на мгновенье увидела двор, клумбу, Алёшку, Светина и совсем близко глаза отца.
— Здравствуй, папа! — сказала Зоя и замолчала. Она вдруг забыла все слова.
Приехал папа, а это была большая, самая главная радость.
Великий жилец
Герой Советского Союза гвардии старшина Алексей Алексеевич Прохоров возвратился в Москву в воскресенье. Поезд подошёл к перрону, и стук колёс сменился маршевым громом оркестра, шумом голосов, криками «ура!».
Прохоров шагал по перрону с букетом цветов. Отвечая на приветствия и пожимая руки незнакомым людям, он разыскивал в толпе жену. Вера Гавриловна и Сашка должны были приехать на вокзал, но их почему-то не было. «Значит, не получили телеграмму», — подумав Прохоров. Впрочем, это даже хорошо. Сейчас он явится домой, постучит в дверь, услышит знакомый голос: «Кто там?» — и ответит: «Это я, Верочка».
Прохоров пошёл пешком и через полчаса увиден знакомый дом. С трудом сдерживая волнение, он поправил гимнастёрку, проверил, хорошо ли сидит пилотка, и, убедившись, что всё в полном ажуре, направился к воротам.
Здесь следует сказать, что, если бы Прохоров был более внимательным, он непременно заметил бы, что у ворот его дома стояли на стрёме ребятишки, которые сразу исчезли, как только фигура гвардии старшины появилась на горизонте.
Ребятишки влетели во двор.
— Идёт!..
Управдом Кузьма Егорыч откашлялся и сказал:
— Спокойно.
Войдя во двор, Прохоров удивлённо остановился. Двор был посыпан песком, вдоль дома тянулись клумбы. В самом центре под высоким тополем стоял накрытый стол, и прямо против ворот между двумя рейками, вбитыми в землю, красовался художественно исполненный плакат: «Пламенный привет Герою Советского Союза Алексею Алексеевичу Прохорову!».
Прохоров смущённо улыбнулся. Заметив, что во дворе полно людей, он вежливо отдал честь присутствующим. В тот же момент, в абсолютной тишине, к нему подошёл бледный от волнения управдом и, остановившись на расстоянии трёх шагов, провозгласил:
— Дорогой Алексей Алексеевич! От имени домоуправления и всех проживающих в нашем доме приветствую в вашем лице лицо, которое лично участвовало в штурме Берлина! Ура, товарищи!
Раздались аплодисменты.
Прохоров был очень тронут. Он снял пилотку и жестом установив тишину, сказал:
— Спасибо, товарищи. Большое спасибо!
Кузьма Егорыч взял его под руку.
— А теперь, дорогой Алексей Алексеевич, прошу к столу!
— Спасибо, только я сперва к себе подымусь, на Веру Гавриловну гляну и на Сашку.
— Нет!.. Туда не ходи. Тебе сюрприз будет. Ясно?…
Управдом подвёл гостя к столу и, указав на кожаное кресло с высокой спинкой, значительно произнёс:
— Прошу занять почётное место. Садись, Алексей Алексеевич.
— Это откуда же кресло такое?
Управдом сделал знак.
— Абрам Сергеич, дайте пояснение насчёт кресла товарищу Герою.
Абрам Сергеич — зубной техник из девятой квартиры— поправил пенсне и сообщил:
— Кресло специально предоставлено мною для вашей встречи. Это вольтеровское кресло, названное так по имени знаменитого французского писателя Франсуа — Мари Вольтера.
Абрам Сергеич поклонился и сел на своё место, а Кузьма Егорыч, пригласив за стол остальных жильцов дома, сказал:
— Раньше в этом кресле сидел Франсуа Мария, а теперь сидишь ты, наш уважаемый, можно сказать величий, жилец.
Прохоров посмотрел на управдома умоляющими глазами:
— Слышь-ка, Кузьма Егорыч, дай я к себе поднимусь…
— Сиди, дорогой. Всё будет в порядке.
Кузьма Егорыч встал и, подняв бокал, сказал:
— Позвольте мне, граждане, предложить тост. На сегодняшний день вернулся с победой наш дорогой жилец товарищ Прохоров. В то время как он сражался с врагом, мы тоже не дремали, а именно: произвели ремонт жилого фонда, а также насадили зелень. Предлагаю выпить за здоровье нашего Героя!