Друзья и враги
Шрифт:
– Нет. Так говорила моя мама.
Отвечать было нечего.
– Зачем ты все это смотришь? – спросила меня Люнетта, не прекращая разминать мне плечи.
– Сам не знаю, – честно ответил я, – просто смотрю.
– Ничего не исправишь.
– Я знаю…
И в самом деле – ничего уже не исправить. Ни-че-го.
Я выключил ноутбук, подхватил Люнетту на руки. Благодаря ей у меня появилось здесь, в Тегеране, какое-то подобие дома и какое-то подобие семьи. Иначе я бы так и жил здесь один – в окружении теней врагов, которых я убил, и женщин, которых я потерял. А это очень страшно – когда ты один, а их, теней, – много…
Настоящее.
Ночь на 30 мая 2012 года.
Мехико-Сити.
Индейская
Из Вашингтона я улетал рейсом не привычной в таком случае «Пан Америкэн», а крупнейшей колумбийской авиакомпании Avianca. Причин тому было несколько. Первая – «Пан Америкэн» передает списки всех пассажиров на этих направлениях в ФБР и СРС даже не по запросу – просто так, в рамках сотрудничества с правительством. Вторая – рейс был удобно расположен, улететь можно было быстрее всего. Третья – при более дешевом билете на Avianca кормили не замороженной дрянью из «Макдоналдса», а нормальной пищей, с перцем, но перец был в приемлемом количестве. Наконец, четвертая причина – на «Авианке», наверное, самые красивые стюардессы в этой части света, их специально подбирают с конкурсов красоты. На рейс из Вашингтона существует большой конкурс, потому что можно подцепить богатенького американца и уехать в Штаты – вот почему, если какая-то девушка тебе приглянулась, наладить контакт с ней – дело пяти минут. Вот только мне этого было не нужно – я летел к женщине, которая действительно ко мне искренне относилась, и не хотел быть большим подонком, чем я есть на деле.
Марианна…
Каждый раз, когда я начинал задумываться о том, какие отношения нас связывают, мне становилось не по себе… не больно, а гадко, гадко от себя самого. Когда я только переехал, она восприняла это так, что я приехал к ней – и мне нельзя было разубеждать ее, потому что на этом этапе я от нее зависел, и зависел сильно. Буквально за пару лет произошло следующее: Марианна ушла из Специальной разведывательной службы, организовала собственное агентство по контролю рисков, за полгода получила все лицензии, какие только можно, в том числе и на работу в качестве частных военных подрядчиков по правительственным контрактам. Сейчас она представляла собой то ли королеву мафии, то ли королеву специальных служб – многомиллионные правительственные контракты, более двух тысяч работников по постоянным и временным контрактам, некие связи, в том числе с Российской Империей, – эксклюзивные, которые посторонний не получит, проливающиеся золотым дождем. Например – военно-морской флот утилизирует кое-какую технику: старые катера, суда, стрелковое оружие и патроны. Если знать, к кому обратиться, то тебе все это продадут по себестоимости (близкой к нулю) и с экспортной лицензией, а здесь это можно продать отнюдь не за ноль, тем более в Латинской Америке. Проблема только в наших отношениях, плавно сошедших на дружеские по моей инициативе. Одну из сторон это очень даже не устраивало, а если учесть то, что Марианна латиноамериканка…
Латиноамериканки вообще уникальные женщины. Самые красивые женщины, конечно, русские, если они держат себя в руках, но здесь даже некрасивая женщина умеет себя подать как красавицу. Живые, непосредственные, готовые часами болтать без умолку, танцевать на столе под зажигательную сальсу, латиноамериканки просто поражали воображение непривычных к такому темпераменту северных мужчин. Я знал одного германского дворянина, оберста парашютистов рейхсвера, они в восемьдесят третьем находились в Аргентине. По его словам, сдержать его подчиненных, сумрачных, дисциплинированных до мозга костей немцев, среди которых было немало прусских дворян, от самоволок и общения с местными дамами не могло ничто, а количество холостяков в его полку к концу командировки сократилось наполовину! И это немцы! У которых вопрос чистоты крови регулировался чуть ли не на государственном уровне [34] и у которых слово «швайне», свинья – было любимым определением для многих народов.
34
Здесь следует пояснить. Конечно, в Священной Римской Империи не было СС, как в нашем мире. Не было холокоста. Но немцы были немцами – и Гитлер у них появился не на пустом месте, он говорил то, что многие немцы думали и чего хотели.
В Мехико приземлились уже ночью, багажа у меня не было, поэтому я просто взял атташе-кейс и вышел вместе с теми, кто летел до Мехико. Никто меня не остановил: если у тебя билет до Боготы – авиакомпании нет никакого дела, если ты выйдешь в Мехико, главное, что они смотрят – чтобы на борт не проник никто зайцем. Самолет наш не стал подруливать к терминалу – мы сели в старый, страшненький с виду местный аэропортовский автобус, и он подвез нас до здания международного терминала.
Международный терминал со времен бегства президента Игнасио [35]
35
События восьмидесятых. Один из мексиканских президентов решил смотаться, когда в стране началась очередная революция, на этот раз спровоцированная САСШ, и прихватить часть казны. В аэропорту, где грузили самолеты валютой и золотом, начался бой с применением танков. Автор это еще опишет в других книгах серии.
Наскоро пройдя таможню по зеленому коридору, я вышел в зал ожидания, где агентов безопасности было больше, чем ожидающих рейсов пассажиров, и заметны они были как… прыщ на одном месте, простите. В круглосуточном киоске я купил дешевую «Моторолу» и SIM-карту. На выбор предлагались местная Telmex и новая Mexicana. Относительно последней я знал, что это – тоже проект СРС, собственно говоря, это я предложил Пикерингу создать компанию сотовой связи для внутреннего пользования и для распространения, потому что так контролировать активность пользователей куда легче и отмечать подозрительное – тоже. Именно это мы сделали в Персии, и это серьезно помогло нам. Telmex принадлежала группе местных олигархов, в том числе и Мануэлю Альварадо. Сейчас мне как раз не нужно было светиться перед СРС – поэтому я поддержал синьора Альварадо, купил «телмексовскую» симку. Заодно поддержал и зевающего продавца в киоске мобильной связи – положил перед ним пятидесятидолларовую банкноту, и он, вместо того чтобы требовать с меня паспорт, достал из кармана блокнот и написал данные какого-то бедолаги, сам за них и расписался. Так здесь делались дела…
Вставив симку в телефон, я по памяти набрал номер Марианны, в душе надеясь, что она не ответит и мне придется договариваться с местными таксистами, которые запросто могут и убить по дороге ради пары тысяч долларов наличными. Но она ответила – после третьего звонка.
– Hola [36] …
– Это я.
Трубка немного помолчала.
– Ты где?
– Здесь, в Мехико. В аэропорту.
– Я еду. Жди.
В трубке забились гудки отбоя, а я достал симку, аккумулятор, спрятал все это в карман и подумал – какой же я, в сущности, идиот. И козел.
36
В Латинской Америке обычно именно этим словом отвечают на звонок.
Марианна добралась через сорок минут, ночью в Мехико почти нет движения, но есть посты, причем самые разные – местные, миротворцев, североамериканской армии и морской пехоты, – и там очень не любят быстро движущиеся машины, поэтому поспешать здесь надо не торопясь. За то время, пока я ждал моего нынешнего компаньона по делам, законным и не очень, я успел выпить три чашки кофе в местной кофейне, съесть несвежую тортилью и выйти в Интернет, чтобы посмотреть последние новости. Про взрыв газа не было ни слова ни по одной ссылке, в России было все нормально, в Персии тоже. Начинало напоминать затишье перед бурей.
Марианна влетела в зал подобно урагану – как говорится, «вся такая внезапная» – черный плащ и короткая прическа «каре», которая ей не шла. Огляделась, увидела меня – я уже закончил свой роман с компьютером и допивал четвертую чашку кофе. Пятая, итальянский капучино с шоколадом, как она любит – ждала ее.
– Привет, – выпалила она, плюхаясь рядом на стол и хватая чашку.
– Привет, – сказал я, – на твоем месте я бы не сидел спиной к входу.
Марианна рассмеялась.
– Мы с тобой как мистер и миссис Смит.
– Кто это?
– Не смотрел? Анжелина Джоли и Бред Питт?
– Нет. Я не хожу в кино…
– Напрасно. М-м-м… Я тебя простила.
– За что?
– За то, что поднял меня с постели. За чашку кофе я готова простить весь мир.
– Но готов ли мир простить тебя?
Она совершенно не изменилась. Латиноамериканки в молодости очень яркие, но потом быстро стареют. Даже не стареют… не знаю, как выразить это словами. Марианне, по-видимому, был известен секрет вечной молодости и красоты.