Друзья из берлоги
Шрифт:
Каждое ведомство, как говорится, «молотит свою копну» и старается намолотить возможно больше, частенько латая за счет природы свои просчеты… Я говорю о необходимости создания Государственного комитета по охране природы.
Вопрос этот не новый, но многие чувствуют: жизнь требует его разрешения…
К.: Полностью, Василий Михайлович, разделяю ваши соображения. Скажу больше, работа в Комитете по проблемам Десны дает мне возможность наглядно судить, насколько важны и просто необходимы координация и контроль сложнейших и многообразных отношений в природопользовании. Ведомства, мы должны это понимать, такого «регулировщика» примут без энтузиазма — гораздо спокойнее жить, когда никто не кладет тебе на плечо руку и не говорит: «Так нельзя, это будет иметь такие-то последствия, это противоречит закону». Но это как раз то, что крайне необходимо. Это в конечном итоге будет иметь и другую хорошую сторону — будет приучать к дисциплине, к рачительному и экономному хозяйствованию. Я за комитет. И, как говорится, двумя руками.
П.: Михаил Константинович, наша беседа будет опубликована в молодежной газете. Скажите свое мнение об участии комсомольцев в делах природопользования.
К.: У нас в области молодежь делает много хороших дел. На Брянщине родилась идея создания школьных лесничеств. (Сейчас их более семидесяти.) Молодежь участвует в посадке лесов и кустарников над оврагами, контролирует работу очистных сооружений. Думаю, в силу особых условий брянские комсомольцы — не в последних рядах молодых борцов за охрану природы. Но, если говорить откровенно, комсомол, мне кажется, не нашел еще своего места в этой работе. И я, по правде сказать, не вижу в этом его вины. Дела охраны природы сложны, запутанны, нередко противоречивы и, скажем честно, пока что неважно организованы.
Я уверен, создание комитета, о котором шла речь, помогло бы многое упорядочить, прояснить, заставить нас действовать энергичней.
Не сомневаюсь, и комсомол нашел бы свое место в важнейшем патриотическом деле.
Я рад этому разговору для молодежи. Река жизни неумолимо течет. И мы, старшее поколение, должны будем передать руль и весла в молодые руки. Очень важно, чтобы гребцы и кормчие вырастали у нас людьми грамотными, понимающими: высшая ценность для человека — благополучие его Отечества. А основа этого благополучия — наш труд и богатства нашей земли: ее недра, почвы, леса и воздух. Разумно расходовать и беречь все это — важнейшая наша забота повсюду: на Десне, Волге, Днепре, Енисее, на всех малых и больших речках, у всех родников и ключей.
Фото автора. Брянск. 17 октября 1976 г.
Письма на мельницу
Удивительно много людей отозвалось на очерк «Ночлег на мельнице» («Комсомольская правда», 1 сентября). Несложное исследование писем обнаруживает причину необычного интереса к древнейшему и некогда по всей земле распространенному агрегату. «Вы, правда, как будто мамонта отыскали, — пишет Виктор Степанович Стрельченко из Калуги. — Я считал: только во сне можно это теперь увидеть. И вдруг — наяву. Да еще и работает».
Простецкое в сравнении с нынешними гигантскими железобетонными плотинами на больших реках, почти игрушечное сооружение в сопоставлении с мощью силовых установок нашего века, одинокая брянская мельница вдруг напомнила нам об истории, о годах, когда повсюду не пар и бензин вертели колеса, а ветер и воды маленьких речек.
Никто не скажет, когда и где приспособили воду крутить жернова (во всех странах водяная мельница являлась частью народной жизни), но многие помнят, как мельницы исчезали. Паровой движок, а потом электричество на глазах одного или двух поколений сделали ненужными, почти смешными водяные колеса.
И вот теперь поток писем с радостным возгласом по поводу того, что где-то старинное колесо вертится. Таков феномен жизненных превращений. Я помню: прогоняя лошадей из ночного, мы увидели мотоцикл и бежали за ним, пока не зашлось сердце. Теперь ребятишки с таким же любопытством собираются вокруг лошади. Контрасты нового и старого помогают нам чувствовать глубину и движение времени, помогают верно оценивать достижения нынешних дней. «Будущим летом повезу своих ребятишек на эту брянскую мельницу, — пишет инженер-конструктор из Волгограда Валерий Корсун. — Да и сам хочу посмотреть. Много слышал о мельницах от своего деда…»
Мельницы и в давние времена, когда были они повсеместными и обычными, привлекали к себе людей. Подобно парусным кораблям на морях, они были самыми поэтичными сооружениями на суше. Много всего дорогого для человека сходилось у водяной мельницы. Тут размолом зерна завершались труды на полях.
Тут была ярмарка новостей: ожидая своей очереди, люди неторопливо обсуждали течение жизни, веселились и балагурили. В нелегких деревенских трудах дни сенокоса и поездки на мельницу были желанными днями.
Само место у мельницы было радостным: водяная гладь у плотины, склоненные над водой ивы и темные ольхи, стаи гусей и уток, запахи мокрого дерева, свежей теплой муки, скрип деревянной оснастки, фырканье лошадей, говор и шум воды у главного колеса…
Это был мир поэтичный, сообщавший покой и будивший воображение человека. Не случайно многие деревенские чудеса связаны были с мельницей. Русалки в обществе старика Водяного жили именно тут. По ночам, когда жернова утихали, черти собирались на мельницу перекинуться в карты. Народные сказки сохранили для нас ароматную смесь былей и небылиц, происходивших у мельниц.
Да и не только сказки! Литература, музыка, живопись запечатлели романтический мир водяных мельниц. Но интересней всего — живая человеческая память еще хранит этот мир, пусть без русалок и водяных, но все же полный радости и поэзии.
В большинстве писем (они принадлежат людям немолодым) рассказано о том, как мельница и все, что ее окружало, повлияли на их восприятие жизни. Вспоминают читатели Паустовского, который писал, сколь многим обязан он детству и чем была в этом детстве мельница на лесной речке.
В письмах, однако, разговор идет не о поэзии только. «Эти мужицкие деревянные агрегаты не только мололи зерно. Они хлебушек припасали». Читатели размышляют о том, как мельничные запруды регулировали сток речек и как важно сейчас сохранять убегающий по весне сток. «Низкий поклон председателю Верховцу, — пишет Григорий Князев из Сибирского академгородка, — хозяин он настоящий. И важно заметить: именно он, сообразивший, как велика польза земле от плотины с водяной мельницей, является хозяином современным».