Друзья мои мальчишки
Шрифт:
В один такой хмурый день, уже под вечер, баба Таня вязала носки, а Илюша рисовал зубастые экскаваторы и краны. Вдруг кто-то стукнул калиткой, пробежал по кирпичной дорожке. Илюша вышел в сени. Таиска! Она испуганно моргала мокрыми от дождя ресницами.
— Илюша, выходи скорей! За Бурым отвалом гружёные машины никак в гору не въедут, буксуют. Они, знаешь, эти огромные камни везут, из которых дома складывают!
— Блоки! — охнул Илюша. Он сразу вспомнил ночной телефонный разговор бати.
— Туда все ребята побежали! — торопила его Таиска.
Да он уж и сам быстро натягивал сапоги.
— Что не заходишь, Таиска? — спросила из комнаты баба Таня. — Или что случилось?
— Не говори ей! — шепнул Илюша. — А то не пустит.
— Просто я за Илюшей пришла, погулять, — ответила Таиска.
— Какое ж гулянье? Дождь льёт, — сказала баба Таня. — И поздно.
Илюша отрицательно замотал головой. Таиска сразу его поняла.
— Ничего не льёт и не поздно! — ответила она. — Все ребята побежали гулять, и даже далеко, к Бурому отвалу… — Тут Таиска прикусила себе язык, потому что Илюша толкнул её под локоть. Ведь она чуть не проговорилась!
— А, вот что! К Бурому отвалу? — переспросила баба Таня, и ребята услышали, как она отодвинула стул, наверное, встала.
И тогда они поскорей выскочили на крыльцо.
Ноги скользили в размытых колеях. Из травы с чавканьем вылетали брызги. У Бурого отвала мокрые шлачки заскрипели под их подошвами. Илюша и Таиска обогнули гору и, запыхавшись, выбежали на каменистую дорогу, ещё недавно заросшую бурьяном, — дорогу, которая вела наверх, в Новый город.
Сейчас по ней бежали чёрные потоки грязи. В дождливой мгле неподвижно стояли под горой три тяжело нагруженные машины. Дождь барабанил по крышам кабин. В кузовах мокрые бетонные блоки были похожи на огромные детские кубики, забытые под дождём великаньим ребёнком.
Но нет, это были не игрушки! Там, наверху, блоков дожидались рабочие-монтажники, и крановщики, и начальник строительства Платов Второй.
Кусты вдоль дороги затрещали, зашелестели, из них вылезли староузские мальчишки с мокрыми охапками веток. И стали бросать их под колёса. А водители грузовиков, в вымокших ватниках, топориками валили молодые деревца, бросали их поперёк дороги.
— Ладно, пока хватит! — сказал шофёр первой машины и, обтирая мокрую бритую голову, полез в кабину.
Молодой шофёр, в кепке козырьком назад, захлопнул за ним дверцу.
А третий шофёр, усатый, глянул на ребят и скомандовал:
— А ну, геть отсюда!
И все сразу полезли за кювет, на пригорок.
Взвыл мотор, грузовик дёрнулся. Фонтан грязи вырвался из-под заднего колеса.
— Давай ещё! Жми, друг! — кричали шофёры и, чтобы помочь машине, упирались в кузов руками и плечами.
Но колёса прокручивались впустую. Они буксовали в жидком месиве, им не во что было упереться.
— А ну, ещё разок, ещё, милый!..
Они толкали, толкали… Грузовик и сам хотел сдвинуться с проклятого места. Он выл и дрожал от нетерпения, он бился в колее. Словно могучий зверь, он рвался из ловушки.
Илюше было его жалко, и другим ребятам тоже. Они, сами того не замечая, кряхтели вместе с грузовиком, приседали, выгибались, толкали воздух кулаками и кричали изо всех сил, подбадривая машину:
— Давай! Давай! Ещё раз! Ещё!..
Машина опять дёрнулась. Новый чёрный фонтан взметнулся из-под колёс.
— Сюда вали, сюда! — закричал усатый шофёр.
И вдруг Илюша увидал: оба они скинули ватники с плеч и бросили их под колёса.
Илюша понял. Он мигом перепрыгнул кювет, на бегу стянул свой плащ и швырнул его под колесо. Холодные дождевые струи текли за ворот, Илюша не замечал их. Он одного хотел, только одного: пусть машина сдвинется!
— Геть отсюда, хлопец! — Усатый схватил его под бока, перенёс через кювет на траву. — Стой тут — и ни с места! — А сам вернулся к грузовику и, низко наклонив голову, упёрся ладонями в кузов. И молодой шофёр надавил на борт плечом.
— Давай, давай! Ну, хоть чуточку! — сжимая кулаки, закричал Илюша.
Мотор взревел. Грузовик откачнулся назад, вмял в землю шофёрские ватники и Илюшин плащ, опёрся на них колесом и, с треском давя ветки, медленно двинулся вперёд.
— Ур-ра-а! — закричали ребята.
Перегоняя друг друга, скользя и толкаясь, они тоже поднимались вдоль обочины, а грузовик всё набирал скорость, мотор его гудел всё ровнее, и он шёл в гору, оставляя за собой раздавленные берёзки, чёрные рваные листья. И там, где он прошёл, размётанная им грязь снова сливалась в озерки.
Грузовик взбирался вверх. Шофёры уже отстали и, стоя под дождём в вымокших майках, глядели ему вслед.
— Ну, кажется, пошёл! — сказал молодой.
— Не скажи гоп… — ответил усатый.
— Пошёл, пошёл, ур-ра! — закричали ребята.
И, когда казалось, что победа уже завоёвана, случилось неладное: грузовик остановился и, беспомощно поворачиваясь боком, стал сползать обратно.
Он стал поперёк дороги на своём старом месте. Жидкая грязь сомкнулась вокруг него.
Бритый шофёр вылез из кабины.
— Разве пройдёшь? Тут не дорога, а масло, — сказал он.
— Прошлый раз ехали — дорога была крепкая. Кто мог знать, что её так развезёт, — пожал плечами молодой шофёр.
— Начальники должны знать. На то они и начальники! — сердито буркнул усатый шофёр. — Щебёнки бы, что ли, подсыпать или шлаку.
Тут Илюша как крикнет:
— У нас полно шлачков! Целая гора!
Все ребята подхватили:
— Близко! На Буром отвале! Давайте во что набирать, мы наберём!
Шофёры достали из машин вёдра и лопаты, все толпой двинулись к Бурому отвалу.