Друзья по несчастью
Шрифт:
— Господин майор, приказание исполнено. Оружие, боезапас выдан, можем выступать, — доложил кто-то из офицеров.
К счастью, или в тот момент я подумал, наоборот, к несчастью, майор принял решение оказать сопротивление противнику. Сил и средств, по его мнению, хватало для оказания организованного отпора. Но вот личный состав — курсанты, как и я…
***
Группа из двадцати курсантов, со мной во главе, медленно пробиралась по коридорам на четвёртую палубу, где находились спасательные боты. Майор меня назначил старшим и ответственным за эвакуацию части курсантов. Половина из них были девушки, которых майор не решился бросить в бой, и особо ценные для противника курсанты, попадание которых в плен, ни к чему хорошему не приведёт.
— Не останавливайтесь! Идите дальше, я в караулку загляну, — отдал команду, а сам повернул в левый рукав коридора. Меня беспокоило, как там наш курс, стоявший в момент нападения в наряде. Когда проходили в непосредственной близости, я не удержался и свернул с оговорённого маршрута, отправив подопечных следовать в конечную точку.
Отсутствие шлема и, соответственно, тактической карты, усложняло ориентацию, но теперь меня вооружили полуавтоматическим импульсным разрядником «Кедр» и защитным силовым жилетом лёгкого класса. После, хоть и неказистого, но всё же скафандра, чувствовал себя незащищённым.
Шёл, прислушиваясь, но никто по пути не встречался, пройдя пару поворотов, обнаружил приоткрытую гермодверь караулки. Запахло палёным. Осторожно заглянул внутрь и замер столбом. Десятки тел лежали вповалку. У кого-то оторваны конечности, у кого-то зияли дыры в теле. Ком тошноты подкатил к горлу, с трудом удержался от рвотных позывов, но сжав зубы, пошёл догонять остальных. Сколько в помещении было сокурсников, я не считал — не до этого.
Металлический гулкий стук донёсся до моего слуха. Я насторожился, выглянул за угол и увидел, что курсанты, которых отправил вперёд, стоят на коленях обезоруженные, а два бойца в скафандрах, возвышаются над ними. Металлический гул сервоприводов вывел из прострации. Оборачиваюсь, одновременно нажимая на спуск своего «Кедра». Замечаю, как противник, подкрадывающийся сзади, валится от заряда, пробившего ему грудь. Не теряя времени, выскакиваю из-за угла и открываю стрельбу на поражение. Первым заваливается ближайший ко мне, затем второй.
— Что так долго? — не скрывая раздражения, говорит кто-то из курсантов, поднимаясь на ноги и хватая оружие.
— Вперёд! Быстрее уходите. Я прикрою. Тут один переход остался. Садитесь в боты и улетайте! — не обращая внимания на нытьё, отдаю приказ. Слишком часто везёт. Попадаются разрозненные группы, на которых удаётся выйти неожиданно. У них, что, радар скафа не работает?! На неопытность и неосторожность солдат, считай без боя захвативших станцию, надеяться не приходится…
Занял позицию, блокируя вход на палубу индивидуальных спасательных ботов. Приготовился к отражению атаки, но никого, спешащего на помощь к погибшим противникам, не дождался. Выждав оговорённое время, достаточное подопечным для покидания станции, направился в шлюзовую, намереваясь покинуть базу. Убедившись, что часть ботов отсутствует, а вверенный личный состав эвакуирован, занялся заботой о себе любимом. Подошёл к шлюзу свободного спасательного бота, как станцию ощутимо тряхнуло. Не устояв на ногах, свалился на пол, сильно приложившись при падении всё-ещё ноющей рукой. Отчего та, отозвалась краткосрочным импульсом боли.
«Что за фигня! Валить надо! И быстрее!» — чертыхаясь, поднялся с пола, и нажал кнопку открытия шлюзовой переборки, но та, как стояла, не шелохнувшись, так и оставалась на месте, не подавая признаков жизни.
— Да, ну, нафиг! Что, лимит везения закончился?! — судорожно тыкая в кнопку открытия шлюзовой камеры индивидуального спасательного бота, лихорадочно соображал, что делать дальше. Вырисовывалась нерадостная картина: тряхнуло сильно, но вроде, разгерметизации на ближайших уровнях нет, станция не потеряла ориентацию в пространстве, что радует. Но в остальном: ни одна, из оставшихся шлюзовых камер индивидуальных спасательных ботов, не открылась. В спасательном ангаре имеются скафандры для выхода в космос, но использовать их для посадки на планету — смерти подобно. Ни стабилизаторов перегрузки, ни атмосферных парашютов, не говоря об отсутствии движителей, которыми скафандры не оборудованы, а без них далеко не уйдёшь, выйти в космос и болтаться там, неизвестно сколько — это чистой воды самоубийство.
Проверил вооружение. Сменил полупустой энергоблок к винтовке. Увеличил до максимума защитное поле силового жилета и, оглядел себя в отражении отполированных до зеркальной чистоты футляров, в которых хранились скафандры.
— Прям, Шварц, из фильма «Коммандос»! — изрёк, любуясь на мутное изображение, по которому только и смог разглядеть своё чумазое лицо.
***
Поразмыслив, хотел было выдвинуться к капитанскому мостику, но где, и на каком уровне он находится, я без тактической карты не смог сориентироваться и, пошёл в сторону третьей палубы, чтобы попробовать всё-таки убраться со станции. Благо, на каждой из них имелись ангары со спасательными ботами.
Продвигался осторожно, прислушиваясь. Может, кто оказался заперт в каютах и подаёт стуком сигнал о помощи, но мои ожидания оказались тщетными. Как потом узнал, чтобы услышать через полуметровую, покрытую полимером с внутренней стороны переборку, какой-либо шум, необходимо так стучать, что, подающий сигнал скорее оглохнет, чем его потуги услышат снаружи.
Не используя лифт, пешком, спустился на третью палубу, где в коридорах сразу бросились в глаза трупы, как противника, так и роты охраны базы.
— Наверно, здесь засада была. Что-то много трупов. Насчитал уже десяток.
Вдалеке слышалась вялотекущая перестрелка. Кто-то нечасто отстреливался на минимальной мощности разрядника, так как звук испускаемого выстрела разительно отличался от остальных, доносящихся из одного из ангаров.
Осторожно выглянув из-за угла, чуть не напоролся на бегущих навстречу бойцов противника, облачённых в скафандры. Отпрянул назад, вскинул наизготовку винтовку, но вместо противника, ударившись о противоположную стену, в мою сторону прилетела граната! Мгновение соображал и, выскочив из-за угла, кинулся на противника. Не целясь, стрелял из винтовки, переведённой в режим автоматического огня. Сзади раздался гулкий взрыв, но я продвигался вперёд, спотыкаясь о трупы противников, не ожидавших такой наглости.
Створки ангара оказались открыты. Оттуда слышалась стрельба. Осторожно заглянул и прыжком врываюсь в помещение, перекатываясь в сторону от проёма, открываю огонь, по всему, что попадает в обзор.
От слепящих многочисленных вспышек разрядника, наворачивались слёзы. Понимаю, что продолжаю жать на спусковой крючок, а ни звуков выстрела, ни вспышек не наблюдаю.
«Вот и всё! Пришёл и к тебе пушистый зверёк», — откладывая винтовку, достаю «Корнет», но затуманенные влажной пеленой глаза не позволяют опознать даже силуэты противников.
— Эй! Не стреляй! — раздался голос из полумрака противоположной стороны ангара, — мы сейчас подойдём. Контролируй вход в ангар.
Переворачиваюсь лицом к входу, держу приоткрытые створки на прицеле.
— Павел, это ты! — услышал удивлённый возглас лейтенанта Мамедова. Оборачиваюсь, а он, и ещё трое в различной форме, от обслуживающего персонала базы, до офицера подразделения охранения, осматривают трупы противников, собирая трофеи, меняя себе оружие, — что, не добрался до жилых кубриков?