ДСВ. Книга 2
Шрифт:
Виэльди и его приятели встрепенулись и, стараясь не шуметь, сменили позы — повернулись лицом к выступу и чуть выглянули из-за него. Стоять приходилось на коленях, крутобокие голыши больно впивались в них, но это невеликая плата за то, чтобы выяснить правду.
Две темные фигуры, в одной из которых легко узнавался Лакор — горб и под плащом не скрыть, — приблизились к берегу и неторопливо, будто вышли прогуляться, двинулись вдоль него. Шли как раз в сторону укрытия.
Ближе, еще ближе… Вот уже проходят мимо, но слов по-прежнему не разобрать, они заглушаются морем и ветром. Впрочем,
Однако сложно не поверить собственным глазам. Вот старший советник оглянулся, достал из-за пазухи цилиндрический футляр и протянул Изиру.
Не сговариваясь, Виэльди с приятелями выскочили из-за укрытия и в несколько шагов подлетели к Лакору. Увы, все-таки недостаточно быстро: горбун отпрянул от Изира, так и не отдав послание, размахнулся и — выбросил футляр в море. В тот же миг Имидио ринулся в черноту волн, а Виэльди и Сарэнди выхватили кинжалы, приставили их к шеям Изира и Лакора. Не прозвучало ни вопросов, ни оправданий, ни возмущений — главный советник наверняка понимал, что это бесполезно. Он лишь пристально и как будто с вызовом смотрел Виэльди в глаза. Почему-то его взгляд оказалось сложно выдержать. Виэльди и не стал выдерживать, вместо этого чуть повернул голову, чтобы понять, где там Имидио.
Какое-то время друга не было видно, в пору забеспокоиться, не утонул ли. Талмериды не очень хорошие пловцы, ведь в степи не так много рек, все больше ручьи и речушки.
Наконец Имидио показался. Более того, он размахивал рукой, в которой сжимал футляр. Чудо, что умудрился его выловить во тьме и неспокойном море.
Виэльди вздохнул с облегчением.
Друг отдал футляр и, постукивая зубами от холода, пробормотал:
— Лишь бы письмо не намокло…
— Будем надеяться, что не успело, — сказал Виэльди и усмехнулся: — Да ты настоящий герой, дружище! Теперь проводи его, — он кивнул на Изира, — в покои. Поставь у дверей охрану: из наших, из талмеридов. Потом как следует согрейся.
Имидио кивнул и, схватив младшего советника под локоть, повел его ко дворцу.
Виэльди же обратился к Лакору.
— Тебя придется связать, пока мы все не узнаем.
— Конечно. Я понимаю.
Для преступника он вел себя на удивление спокойно, с достоинством. Может, все-таки не изменник? Но почему тогда выбросил послание? Ладно, это скоро выяснится.
Сарэнди связал советнику руки и ноги.
— Ноги-то зачем? — хмыкнул Виэльди.
Друг пожал плечами.
— Так, на всякий случай.
— Ясно. Принеси сюда факел или лампу, а я останусь с Лакором.
Приятель ушел, Виэльди же не выдержал и принялся срывать с футляра печать. Слова «лишь бы письмо не намокло» не давали покоя, не терпелось узнать, сухой ли пергамент, а если мокрый, то насколько.
Печать поддалась относительно легко, затем Виэльди открыл крышку. Открыл — и вскрикнул от неожиданности и боли: в ладонь вонзилась толстая игла. Прежде, чем он понял, что это такое,
Сквозь мглу, почему-то ядовито-зеленую, Виэльди увидел торжествующую улыбку на лице Лакора и услышал:
— Нужно знать, как правильно открывать такие футляры.
Веки закрылись, стук сердца гремел в висках. Сначала гремел. Но постепенно становился все тише и тише, реже и реже. То же самое происходило и с дыханием. Какое-то время Виэльди еще мог связно мыслить. Последнее, что мелькнуло в голове: «Ну хоть боли нет…»
А дальше не осталось ничего…
«Ничего» закончилось, когда в уши ворвались невыносимо громкие рыдания Сарэнди и его же голос:
— Ну как же так! Как?! Проклятье…
— Проклятье! — вторил Виэльди и прижал ладони к ушам. — Я сейчас оглохну…
Сарэнди отпрянул и воскликнул:
— Ты жив?!
Виэльди едва не застонал: крик был настолько громким, что голова загудела.
— Молчи… — шепнул он. — Тихо…
Друг умолк, но это слабо помогло: оглушали и завывания ветра, и грохот волн, и стук гальки.
Сколько прошло времени, прежде чем они стали терпимее, Виэльди понятия не имел. Казалось, будто не меньше десятка часов. На самом же деле еще и небо над головой не посветлело, до зари далеко.
Он с трудом перевернулся и встал на четвереньки — от живота к горлу сразу прокатилась жгучая, горькая волна. Виэльди вывернуло. Потом еще несколько раз. Лишь когда изо рта начала выплескиваться жидкость без остатков еды, тошнота поутихла, хотя в животе по-прежнему булькало, а голова кружилась и болела.
Кое-как он встал на ноги. Держали они плохо, но все-таки держали.
— Где он? — первым делом спросил Виэльди.
— Футляр у меня, а советник вон, — Сарэнди кивнул за его спину, и Виэльди обернулся. — Недалеко улизнул: по камням-то особо не попрыгаешь и не поползаешь. А ты еще спрашивал, зачем ноги связывать. А вот зачем!
Виэльди почти не слушал друга и, не отрываясь, смотрел на Лакора. Тот потерял былое спокойствие — часто дышал, открывал и закрывал рот, а его глаза едва не вылезали из орбит.
— Как?.. — хрипел он. — Невозможно… Никто бы не выжил… Никто.
— Умолкни, предатель, — слова дались с трудом: после рвоты горло саднило, будто он съел не одну пригоршню песка. Виэльди обхватил ладонью шею, словно это могло помочь, затем обратился к другу: — Ты принес огонь?
— Да, — Сарэнди отошел и вернулся, держа в руке лампу.
— Достань письмо. Только осторожнее — в футляре была игла.
— Уже заметил, — он вытащил послание и развернул. — Мне прочесть? Или ты сам?
— Сам. Давай сюда.
Сарэнди отдал пергамент и поднял лампу повыше, освещая его. Виэльди впился глазами в строчки… точнее, хотел это сделать, но знаки расплывались. Не потому, что письмо намокло — оно было влажным только по краям. Просто яд еще не покинул тело.
— Держи, — он вручил послание другу. — Прочтешь, а потом скажешь в двух словах, что там.