Дублерша для жены
Шрифт:
— Такое впечатление, — перебив мэтра, заметила я, — что во всей этой истории вы больше всего опасаетесь именно Бориса Оттобальдовича Бжезинского, отца Алины и, следовательно, человека, который никогда бы не причинил ей вреда.
— Я беру его за эталон, — заявил Эллер, на сей раз нисколько не смутившись. — Если поверит он, то могут поверить и другие.
То есть они, уж конечно, наверняка поверят.
— Не нравится мне все это… — проговорила я. — Впрочем, Леонард Леонтьевич, свое мнение я буду держать при себе. Да, кстати: разрешите вопрос?
— Пожалуйста.
— Мне
А как живца. По-моему, вы рассчитываете на то, что щука клюнет, а живец внезапно окажется более хищной рыбой, чем эта щука, и порвет ее в клочья. Так, Леонард Леонардович?
— Леонтьевич я. На мой взгляд, если наведенные мной справки соответствуют истине, то вы действительно вполне на такое способны, — сухо ответил он.
Я оставила эту реплику без ответа. Если он в самом деле так думает, то совсем недалек от истины. Но всех возможностей Хамелеона не знает даже сам Хамелеон…
Ночевала я у Эллера. Конечно, позвонила тетушке и предупредила, что ночую… гм.., у подруги. Не стану же я в самом деле говорить ей, что осталась на ночь у ее любимого режиссера, который взял меня в «жены» — пока на время тарасовских кинопроб, а дальше — как бог пошлет.
И, разумеется, ни о каком «супружеском долге» никто и не заикался. Думаю, Леонард Леонтьевич и мог бы выкинуть что-то в таком духе, будь он лет на двадцать или двадцать пять помоложе. Но он был опытным и видавшим виды ловеласом. Такие, как утверждал известный французский писатель, сравнивают женщину с яблоком и говорят, что не надо срывать плод незрелым: когда придет время — он сам упадет в руки.
Правда, в нашем случае я была совсем другим фруктом.
Перед сном — наверное, чтобы обеспечить мне красочные сновидения, — господин Эллер показал две анонимные записки, которые подбросили его жене. Не буду приводить их содержание, просто отмечу, что ничего полезного для моей работы на Эллера они не содержали. У меня создалось даже впечатление, что их написали от нечего делать. Впечатление, впрочем, очень субъективное…
Не знаю почему, но я почти всю ночь так толком и не заснула. Какое-то лихорадочное возбуждение сжирало меня, не давая полностью расслабиться и вверить себя живительному сну. Если оторваться от контекста договора, то сама по себе работа в качестве дублерши жены киномэтра — дело очень соблазнительное. Какая-нибудь глупая жаба, без сомнения, попыталась бы воспользоваться положением, влезла бы к Эллеру в койку, а потом и в доверие. Алгоритм последующих возможных событий всем известен, и нет надобности приводить его в подробностях.
По идее, Женечка, следовало бы и тебе ковать железо, не отходя от кассы. Вот уж тетушка была бы в восторге. Или нет? Ах, он старше меня на… На сколько? Так ведь он, судя по всему, очень даже в порядке, если женился на двадцатисемилетней женщине, которая на четверть века его моложе. Творческие люди — они такие.
Вот взять хотя бы Гете. Сей благородный старец, написавший «Фауста»
А Виктор Гюго, автор «Нотр-Дам де Пари»? Этот французский гражданин и вовсе хорохорился и беспутствовал до восьмидесяти четырех, что совершенно не мешало ему создавать гениальные произведения. Даже, как говорится, еще и помогало.
Вообще, быть музой у служителя искусства — занятие лестное, хотя и неблагодарное. Например, Елена Дьяконова, более известная как Гала. Ведь ее передавали, как переходящее Красное знамя, от Элюара к Дали и обратно! А глупенькая Алина на музу как-то не тянет… С другой стороны, может, глупенькая она только внешне? Вообще, женщине совсем не обязательно потрясать интеллектом, легко «брать» вопросы в "Что?
Где? Когда?" и разгадывать кроссворды за пять минут, чтобы быть умной. И Алина по-своему в чем-то очень умна, если смогла выйти замуж за такого человека, как Эллер.
Лео-Лео и ему подобные не женятся на куклах, которые только на то и способны, чтобы проделывать ряд несложных телодвижений, сопряженных с необходимостью секса и совместных с мужем выходов в свет. Не-ет!
Такие, как Леонард Леонтьевич, любят стерв.
Даже не стерв, а — стеррррв!
И Алина Эллер — едва ли исключение.
Примерно такие мысли и мелькали у меня в голове во время того полусонного-полубодрствующего состояния, в котором я пребывала почти всю ночь. Лишь под утро я заснула под аккомпанемент мысли, что, верно, этот Эллер уже начал путать кино и действительность. Чего стоила только его неожиданная фраза «Будьте моей женой»!.
А ведь действительно — как в кино. Был же фильм с Андреем Мироновым и Еленой Прокловой в главных ролях. Только название его — «Будьте моим мужем».
Вспомнив это, я как-то сразу успокоилась и заснула.
Глава 4
То, что проспала я от силы два часа, не помешало мне подняться рано: что-то словно толкнуло меня в бок, и я проснулась. За дверью слышались шаги и сдержанный кашель хозяина квартиры. Я оделась и вышла к нему — Как спалось, дорогая? — обратился он ко мне с такой улыбкой, что я сразу поняла: отвечать я должна не от имени Евгении Охотниковой, а уже как сама Алина Эллер.
— Да ты знаешь, Лео-Лео, как-то не очень спалось, — призналась я томно. — Тут у тебя в квартире.., комары разные, мухи.
А одна муха так и вовсе не муха, а дирижабль какой-то. Я ее все утро боялась.
— Какие еще мухи зимой? — весело спросил он.
— Ужасные! Они, наверное, на зимовку сюда залетели.
— Муха — не птица, — назидательно произнес Эллер, рассмеялся и скомандовал:
— А теперь отбой, Евгения Максимовна. Можете говорить со мной от собственного имени. Вы блестяще вживаетесь в роль. Я, конечно, укажу вам за завтраком на ряд недоработок, но тем не менее — сыграно превосходно. Кстати, что вы такое говорили про мух и комаров? На улице — минус двадцать пять.