Дублин
Шрифт:
На рассвете следующего дня Орландо отправился в обратный путь. Небо над горами Уиклоу оставалось ясным. С моря дул легкий бриз. Орландо так гордился собой, так радовался тому, что благополучно выполнил задание, что не мог дождаться встречи с отцом, желая наконец рассказать ему все.
К середине утра ветер переменился и задул с севера, слегка похолодало. Когда Орландо добрался до высокого склона, с которого открывалась панорама Дублинского залива, он увидел длинную серую полосу облаков, надвигающуюся со стороны Ульстера и уже бросающую густую тень на Фингал вдали. Но Орландо быстро продвигался вперед и еще до полудня въехал в город и поскакал к дому кузена Дойла.
Дойла с женой дома не было, но слуга сообщил Орландо:
– Он сказал, чтобы ты отправлялся дальше, как только прибудешь.
А поскольку Орландо и сам собирался поступить именно так, то тут же пересел на собственную лошадь и покинул дом кузена.
Облачная тень повисла над ним сразу после того, как он пересек Долину Лиффи. И день становился все темнее и мрачнее, хотя раз или два справа от Орландо над серебристым простором моря прорывались солнечные лучи. Сердце Орландо было переполнено счастьем, пока он скакал по знакомой равнине. Он улыбнулся, глядя, как стая серых чаек внезапно взлетела с равнины перед ним и с громким криком унеслась в свинцовое небо. И юношу охватило теплом, когда, миновав знакомый маленький лесок, он увидел свой дом.
А потом Орландо с удивлением заметил стоящую в дверях сестру.
– Привет, Энн, – сказал он.
– Слава Богу, ты приехал! Он тебя ждал.
– Знаю. – Орландо улыбнулся, но сестра бросила на него странный взгляд:
– Нет, Орландо, ты не знаешь… – Орландо шагнул к дому, но Энн взяла его за руку, останавливая. – Подожди еще несколько минут. С ним сейчас Лоуренс. – Энн глубоко вздохнула. – Твой отец плохо себя чувствует, Орландо. Очень плохо.
Орландо почувствовал, что бледнеет.
– Когда?..
– Сегодня, рано утром. Он послал нам сообщение в Дублин, и мы сразу приехали. Но никто не знал, где ты.
– Я выполнял одно поручение отца.
– Он так и сказал. Сказал, что ты должен будешь заехать к кузену Дойлу, и мы отправили туда сообщение, чтобы ты сразу ехал домой. И где только тебя носило? – Энн покачала головой. – Ну, это уже не важно. Он хотя бы может говорить, пока что. Подожди внизу. Я им скажу, что ты приехал.
И Энн ушла.
Орландо ждал в одиночестве. Дом казался до странности затихшим. Прошло какое-то время. Потом по лестнице спустился Лоуренс.
Брат был в черной сутане. И выглядел мрачным. Увидев Орландо, он не улыбнулся, а просто подошел и сжал его руку:
– Ты должен подготовиться. У отца сейчас кризис. Это был апоплексический удар, и ты увидишь, что он сильно изменился со вчерашнего дня. Ты к этому готов? – (Орландо молча кивнул.) – Хорошо. Я молился вместе с ним. Но твое присутствие его утешит. – Лоуренс помолчал, с интересом глядя на Орландо. – Кстати, а где ты был?
– Я не могу тебе сказать, Лоуренс. Я делал кое-что по поручению отца.
– Мне-то ты уж точно мог бы объяснить свое отсутствие, так? – Вопрос был задан вполне благодушным тоном, и все же в нем звучало некоторое неодобрение.
– Я обещал отцу.
– Понимаю. – Легкая морщинка собралась на его лбу, но иезуит тут же ее прогнал. И посмотрел на лестницу, где появилась Энн. – К нему можно?
– Да. – Энн ободряюще улыбнулась младшему брату.
– Он что, умирает? – спросил Орландо.
Никто ему не ответил.
Орландо поднялся по старой деревянной лестнице и подошел к двери комнаты отца. Она была приоткрыта. Орландо рывком распахнул ее.
Отец был один. Он полусидел в резной деревянной кровати. Его лицо странно осунулось, глаза провалились, но он нежно посмотрел на Орландо и постарался улыбнуться:
– Мне жаль, Орландо, что тебе приходится видеть меня таким.
Мгновение-другое Орландо был не в силах говорить.
– Мне тоже жаль.
Он хотел сказать совсем не это, но не нашел нужных слов.
– Подойди. – Отец жестом подозвал его поближе. – Ты сделал то, о чем я тебя просил?
– Да, отец. Все сделано.
– Хорошо. Я горжусь тобой. Он что-нибудь сказал?
– Что навеки в долгу перед тобой.
– Он сжег письмо?
– Да. Я проследил.
– Правда, теперь это уже практически не имеет значения… – Отец произнес это скорее для себя, чем для сына. И вздохнул. В груди у него захрипело. А потом он улыбнулся. – Ты хорошо поработал. Очень хорошо.
Орландо так хотелось что-нибудь сказать, объяснить отцу, как сильно он его любит. Но он не знал, как это сделать. И просто беспомощно стоял. Несколько мгновений его отец, закрыв глаза, молчал. Он как будто собирался с силами. Потом наконец посмотрел в глаза Орландо. Юноше показалось, что во взгляде отца он заметил некую настойчивость и страх.
– Ты помнишь, что обещал мне, Орландо? Насчет твоей женитьбы?
– Да, отец. Конечно я помню.
– Ты обещал мне иметь детей.
– Да.
– Они будут?
– Да, отец. Не меньше дюжины. Обещаю.
– Это хорошо. Спасибо. Возьми меня за руку. – (Орландо взял холодную руку отца, и тот сжал ладонь сына.) – Ни один отец не мог бы иметь лучшего сына, чем ты, Орландо. – Мартин снова улыбнулся и закрыл глаза.
Какое-то время прошло в тишине, и слышно было лишь свистящее дыхание Уолша. Орландо продолжал стоять рядом, все так же держа холодную отцовскую руку.
Потом, не открывая глаз, отец тихо произнес:
– Энн…
Энн, стоявшая за дверью, мгновенно вошла в спальню.
– Да пребудет с тобой Господь, сын мой, – сказал Уолш.
И Энн выставила Орландо в коридор.
Она велела ему идти вниз. Через несколько мгновений наверх снова поднялся Лоуренс. А Орландо лишь ждал в отчаянии. Примерно через полчаса Энн спустилась вниз и сообщила, что их отец умер.
Небо все еще было серым, когда на следующий день рано утром Орландо вышел из дому, неторопливо прошел по тропе мимо заброшенной часовни и вскоре уже был на пологом склоне, что уходил к морю. Юноша не встретил ни души на пути к святому колодцу в Портмарноке.