Дудлинг для творческих людей. Научитесь мыслить иначе
Шрифт:
Чтобы пояснить эту мысль, приведу некоторые суждения людей об искусстве и покажу, что к инфодудлингу они никакого отношения иметь не могут.
Сомнительный тезис № 1: «Искусство – это роскошь»
Контрапункт: «Визуальный язык – не роскошь».
От чего первым делом избавляются, когда надо подтянуть пояса? От произведений искусства. Какой карьеры родители желают своим детям в последнюю очередь? Карьеры художников. Какую статью расходов мы никогда не увидим в бюджете компании? Расходы на искусство. Думаю, вы понимаете, к чему я клоню. Если приравнивать визуальный язык искусству, у него не будет шансов проявить себя там, где он понадобится. Ни в школе, ни в государственном учреждении, ни в коммерческой компании. Многие из тех, кто руководит успешными организациями, считают искусство чем-то совсем необязательным в лучшем случае и фривольной глупостью – в худшем, даже если вслух об этом не говорят. Ни один директор не захочет подвергать опасности свою карьеру, пропагандируя
В силу этого революционеры просто не могут позволить себе называть визуальный язык искусством. Если мы сделаем это, плоды нашего труда быстренько выметут из офисов вместе с другими высокохудожественными (читай – «необязательными») предметами роскоши, потому что нечего им там делать – если только вестибюль украшать. Сравнивать визуальный язык с искусством ни в коем случае нельзя, потому что инфодудлинг и визуальный язык предметами роскоши не являются. Это необходимые навыки, которые должны наличествовать – и финансироваться из бюджета – в любой серьезной, думающей о будущем организации.
Сомнительный тезис № 2: «Искусство – для художников»
Контрапункт: «Визуальный язык – для всех».
Сейчас многие ополчатся на меня. Но какая же революция без риска? Мы должны раз и навсегда разобраться с этим вопросом, потому что он как огромный валун, преграждающий нам путь к визуальной грамотности.
Многие убеждены, что понятие искусства и славное звание художника должны быть закреплены за людьми, которые этого заслуживают. Много раз мне доводилось слышать, что кто-то никакой не художник, а халтурщик, мнящий себя художником. Нам свойственно отказывать в звании художников людям, которые в наших глазах этого недостойны, даже если все критерии принадлежности человека к классу художников вроде бы налицо. Скульптор Ричард Серра даже заявил знаменитому архитектору Фрэнку Гери – тому самому, который проектировал музей Гуггенхайма в Бильбао, – что не считает архитектуру искусством; архитекторы, дескать, ближе к водопроводчикам. Так стоит ли нам, простым смертным, даже пытаться претендовать на высокое звание художников? Настоящими художниками нам все равно не стать; с нашими примитивными дудлами на это даже надеяться нечего. Ну и плевать. Революция призывает вас дудлить и рисовать и не слушать тех, кто говорит не делать этого, потому что это недостаточно хорошо, чтобы считаться искусством. Услышь это, мир искусства, и не говори, что не слышал! Дудлинг-революция не нуждается в вашем одобрении! Нам не нужно, чтобы наши дудлы называли замечательными, или красивыми, или хотя бы даже приемлемыми. Нам они нужны такие, какие есть – корявые, некрасивые, но при этом помогающие думать. И никакие презрительные насмешки со стороны снобов от искусства нас не остановят.
Хотя у меня нет возможности опровергнуть распространенное убеждение, что искусство является элитарным ремеслом, я определенно могу избавить революционеров от необходимости ввязываться в эту дискуссию. Дудлинг-революция провозглашает, что визуальный язык – для людей. Для всех. В том числе для тех, кого мы не удостаиваем звания художника.
Сомнительный тезис № 3: «Искусство является результатом божественного вдохновения»
Контрапункт: «Визуальный язык является результатом упорного труда».
Многие из нас придерживаются убеждения, что способность заниматься искусством есть божественный дар, который, подобно грому среди ясного неба, вдруг открывает счастливчику глаза. Мы видим в искусстве и творчестве руку мифических муз. Но это не совсем так. Творчество и искусство требуют большого труда, как и все заслуживающее внимания. Великие произведения рождаются в результате кропотливого труда: вы вбираете в себя массу информации, перелопачиваете ее в своем мозгу и потом трансформируете так, чтобы она могла кого-то удивить, изумить. Вера в то, что произведение искусства с неба валится, означает лишь, что вы безвольно ждете вдохновения, не прикладывая никаких усилий, а это лишний раз подтверждает мысль, что приравнивать визуальный язык искусству крайне контрпродуктивно. Если искусство – удел лишь тех, кому посчастливится испытать удар божественной молнии, а визуальный язык сродни искусству, тогда какой смысл тратить силы и пытаться его изучать? Если Бог ничего не нашептал на ухо, значит, ваш удел стать счетоводом, а дудлят и рисуют пускай избранные.
Этот тезис – еще одно губительное заблуждение, отчасти потому, что он сам по себе ложный [42] , а отчасти потому, что есть качества, присущие искусству, но не присущие инфодудлингу.
Качества, присущие искусству, но не присущие инфодудлингу
Инфодудлинг не призван возбуждать эмоции. В большинстве случаев инфодудлинг является сугубо интеллектуальным занятием. И хотя он требует некоторого воображения, его практические приложения (на рабочем месте или за школьной партой) не имеют целью возбуждать бурю эмоций. Очень часто цель визуальной презентации – просто наглядно запечатлеть информацию, которую выбираем даже не мы, так что эмоционального заряда здесь нет ни на грош. Смысл персонального и презентационного инфодудлинга в том, чтобы абсорбировать
42
Существуют разные предположения, касающиеся компонентов творческого процесса и их относительной важности, но все они относятся к области фантазий. Кто-то считает, что творческое озарение – это 10 процентов вдохновения и 90 процентов потения. Кто-то утверждает, что это 5 процентов удачи, 8 процентов копания в интернете и 87 процентов усилий. Какой бы модели вы ни отдавали предпочтение, реальность такова, что все моменты творческого озарения (инсайта), на которые мы все уповаем, являются прямым продолжением и следствием прилагаемых усилий. Вот почему Томас Эдисон сказал: «Большинство людей не замечают благоприятные возможности, потому что возможности эти одеты в робу и выглядят как тяжелый труд».
Инфодудлинг не является средством личного самовыражения. Благодаря чудесным возможностям интернета мы можем познакомиться с творчеством многих инфодудлеров. И хотя я не отказываю никому из тех, кто пользуется комбинациями слов, фигур и картинок, в праве именоваться инфодудлерами, я хочу дать ясно понять, что далеко не все они имеют отношение к нашей революции. Те, кто трудится во славу дудлинг-революции в школах и вузах, в государственных учреждениях и на предприятиях, обычно занимаются визуализацией информации, имеющей непосредственное отношение к целям и ценностям этих учреждений. Мы стараемся быть полезными не только себе, но и служить другим. Иными словами, инфодудлеры революционного толка используют свои навыки не только в целях творческого самовыражения или наглядного отображения информации, которая интересна лишь им одним. Однако это не следует воспринимать как догму. Если кто-то создает инфодудл, отражающий хронологию его семьи, он тем самым делает важное дело для себя. Вполне возможно, для других людей никакой ценности в этом занятии нет, а значит, нет никакой пользы от подобной деятельности в плане распространения визуальной грамотности. Ваше личное самовыражение администрации вузов и учреждений, как правило, неинтересно, если оно одновременно не несет в себе пользы с точки зрения реализации их целей и стратегий. Поэтому-то революция и призывает инфодудлеров не ограничиваться личным самовыражением, а искать возможности приносить пользу другим людям и особенно трудовым коллективам, чтобы тем самым поднять ценность инфодудлинга в глазах общества. Это делает наши занятия нужными с точки зрения более широкой аудитории и служит укреплению и приумножению наших революционных рядов.
Инфодудлинг не допускает неоднозначных толкований. Ясность и конкретность отображаемой информации – важнейшая цель инфодудлинга. Идея заключается в том, чтобы продолжать дудлить, пока то, что вы сами или группа коллег пытаются понять, не будет до конца понято. Пока в ваших головах не включится свет и все не станет на свои места. Нам нужно, чтобы те, ради кого мы работаем, видели в дудлах то же самое, что и мы; чтобы люди пришли к единой модели мышления; чтобы вся информация стала для них ясной и они могли найти решения и предпринять соответствующие действия. В отличие от многих произведений искусства, возможность широкого, неоднозначного толкования нельзя назвать положительным качеством визуальной презентации. Субъективное восприятие искусства – явление нормальное, но задача инфодудлинга состоит в том, чтобы отображаемая действительность воспринималась в точности так, как того хотел инфодудлер (или, по крайней мере, как можно ближе к этому).
Инфодудлинг не имеет ничего общего с красотой и совершенством. Хотя в результате инфодудлинга могут получаться очень яркие и вызывающие благоговейный трепет произведения, в большинстве случаев эта красота оказывается лишь случайным побочным продуктом, а не самоцелью. Задача инфодудлинга – достижение результатов, движение к поставленным целям, совершенствование продуктов и услуг; он призван помогать людям понимать и мыслить. В этом смысле инфодудлинг сильно отличается от традиционной амбициозности искусства. Визуальные презентации могут удивлять и пленять зрителей своей красотой и оригинальностью, но, если инфодудлер слишком сосредоточен на внешнем эффекте, он рискует упустить нечто очень важное. Инфодудл может быть безобразен как черт, но при этом хорошо делать свое дело.
Сомнительный тезис № 4: «Искусство неотделимо от страданий, и художники сплошь страдают от психических расстройств, наркомании, голода или одиночества»
Контрапункт: «Визуальный язык никому не доставляет страданий».
Писательница Элизабет Гилберт, выступая в 2009 году на конференции TED, назвала одиозной присущую многим из нас убежденность, что искусство неотделимо от страданий, убежденность, которая, по ее мнению, «погубила великое множество художников за последние 500 лет». «Мы сами приучили себя верить в то, что искусство и страдание связаны какой-то нерасторжимой связью, и в конце пути художника неизбежно ждет что-то очень плохое, – заявила Гилберт, а после сделанной для пущего эффекта паузы добавила: – Неужели вам, ребята, захочется такой судьбы?»