Дуэли и дуэлянты: Панорама столичной жизни
Шрифт:
Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться.
— Ах да, вот, так, я знаю, я забыл только, — говорил он.
— Никаких извинений, ничего решительно, — говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80- ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние
— Ну, начинать! — сказал Долохов.
— Что же, — сказал Пьер, все так же улыбаясь.
Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собой, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
— Так как противники отказались от пг’имиг’ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову тг’и начинать сходиться.
— Г’…аз! Два! Тг’и!.. — сердито прокричал Денисов и отошел в сторону.
Оба прошли по протоптанным дорожкам все ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
При слове три Пьер быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь, как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова и, потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опушенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что-то сказал ему.
— Не…е…т, — проговорил сквозь зубы Долохов, — нет, не кончено, — и, сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
— Пожалу… — начал Долохов, но не мог сразу выговорить… — пожалуйте, — договорил он с усилием.
Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: к барьеру! и Пьер, поняв, в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но все улыбались, глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
— Боком, закройтесь
— Закг’ойтесь! — не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
— Мимо! — крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу.
Пьер схватился за голову, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
— Глупо… глупо! Смерть… ложь… — твердил он, морщась.
Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
В. Дурасов. Дуэльный кодекс. Часть вторая
155. Получив оскорбление, оскорбленный должен заявить своему противнику: «Милостивый Государь, я пришлю Вам своих секундантов».
Если противники незнакомы друг с другом, они обмениваются карточками и адресами.
156. Вызов может последовать не только тотчас после нанесения оскорбления, но может быть послан в течение 24-х часов, причем этот срок может быть увеличен, если на то имеются уважительные причины.
157. Если вызов последовал не тотчас после оскорбления, то он должен быть сделан не лично, а письменно или через секундантов.
158. После нанесения оскорбления и вызова все личные сношения между противниками должны прекратиться, и они могут сноситься друг с другом не иначе, как через секундантов.
159. Противники ни под каким предлогом не должны являться друг к другу с целью вызова, установления условий дуэли или попыток к примирению.
160. Лица, к которым противники обращаются с просьбой быть их секундантами, должны потребовать, чтобы их доверитель подробно изложил бы им причины и обстоятельства нанесения оскорбления и вызова.
161. Секундант является поверенным своего доверителя и обязан хранить в тайне сообщенные ему факты, мысли и желания.
162. Если сделанные ему предложения не согласуются с его принципами чести, то он должен отказать в своем содействии; но он не имеет права разглашать сообщенные ему факты.
163. Нескромность секунданта или лица, которому была предложена эта обязанность, но который не принял ее, дает доверителю право потребовать и от него удовлетворения.
164. Если данные лица считают для себя возможным принять обязанности секундантов, то они должны получить от доверителя устные или письменные инструкции, в пределах которых они обязаны действовать.
165. Противники обязаны сообщить с полным доверием лицам, которых они просят быть секундантами, все подробности о причине и обстоятельствах вызова.
166. Противники обязаны дать точные полномочия своим секундантам.
167. Существуют три различных вида полномочий секундантов:
1) Избранные и посвященные в дело секунданты имеют право направлять ход дела по своему усмотрению. Они решают дело примирением или поединком, на условиях желательных для них и обязательных для их доверителя, который не имеет права ни изменять, ни отвергать их.