Дуэт для скрипки и альта
Шрифт:
– Добрый вечер, – раздались тихие голоса. – Это семьдесят пятая комната? Мы правильно пришли? – хором спросили две девушки, стоявшие в проёме двери. – Нас трубач Петухов пригласил.
– Заходите, заходите, – засуетился Стелькин, пропуская гостей. – Присаживайтесь, давайте знакомиться.
– Ладно, – согласились девушки. – Лида и Лена, мы на втором курсе учимся, пианистки мы.
– О! – воскликнули все. – Фортепиано – это серьёзно.
– Москвички? – поинтересовался Грайлер.
– Лида из Адлера, а я из Москвы, – ответила девушка, назвавшаяся Леной.
Стелькин и Грайлер оценивающе посмотрели на неё: невысокая, очень тоненькая, волосы до плеч, с глазами в пол-лица, маленьким аккуратным носом, над верхней губой небольшая родинка, почему-то сразу взволновавшая Женю.
Друзья переглянулись и вдвоём подсели к девушке.
– Позвольте поухаживать, – галантно произнёс Стелькин.
– Благородный напиток, – подхватил Грайзлер, забрал бутылку шампанского у друга и налил бокал до краёв.
– Я не пью, – тихо ответила Лена.
– Как? – искренне поразился Женя. – Все пьют!
– А я нет, – повторила девушка.
– Ладно, тогда как же мы будем веселиться? – не понял Миша.
– Без этого никак? – улыбнулась Лена.
– Без этого? – растерянно повторил Стелькин.
В этот момент дверь в комнату распахнулась. В двери стоял совершенно пьяный парень, в руках он держал флейту.
– С новым годом! – икнул он. – У вас не осталось выпить? Мы что-то слишком бодро начали, – пояснил он, пошатываясь.
– У вас всегда так? – поинтересовалась Лена у Стелькина.
– Нет, – Женя попытался изобразить недоумение на лице. – У нас обычно культурно, а это, – он махнул рукой в сторону пьяного, – это так, случайность.
Лена понимающе улыбнулась:
– Может быть, вам закусить лучше? – спросила она парня с флейтой. – И инструмент положите, потеряете, не дай Бог, дорогущий, наверное.
– Как вы догадались? – парень шатнулся в сторону стола.
– Да садись ты уже! – раздражённо предложил Грайлер. – Девочки! Положите чуваку салат!
– И картошечки! – причмокнул парень, усаживаясь на кровать и придвигая к себе тарелку. – Я, кажется, со вчерашнего дня ничего не ел.
– А зачем пил тогда? – резонно заметил Стелькин. – Поэтому и наквасился за первые пять минут.
– Точно, – согласился парень, тыкая вилкой в картошку. – Ну, со старым новым! – объявил он. – Будем здоровы!
Через час весьма подвыпившие и наевшиеся гости вспомнили про танцы.
– Миха, медляки сразу ставь! – обозначил свою решительную позицию Женя и приобнял Лену за плечи.
– Потанцуем? – низким волнующим голосом спросил он, как бы случайно проведя рукой чуть ниже плеча.
– Пожалуй, – согласилась Лена, перемещая пальцы Стелькина выше.
Зазвучала медленная музыка.
– Энигма, – подмигнул Грайлер Жене и налил себе ещё водочки.
Парочки танцующих топтались посередине комнаты. Пьяненькие кавалеры пытались двигаться ровно, но градус принятого сносил их к стене. Стелькин ловко держал равновесие, крепко обнимая Лену за талию.
– Может, сразу на ты? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Как тебе учёба? Отличница, наверное? Мама-папа кто? Что собираешься делать, когда закончишь? У нас почти пол-группы приторговывает турецкими шмотками, а что, жить как-то надо.
– А ты? – поинтересовалась девушка.
– Что я? – не понял сперва Женя.
– Тоже торгуешь? – уточнила Лена.
– Не, – засмеялся Стелькин. – Я с бабушками в Доме творчества занимаюсь: они поют, я аккомпанирую, за работу продуктами получаю, так что не жалуюсь. Через два года закончу институт, может, удастся куда-то пристроиться, вон у нас внизу объявление висит, что народ в хор набирают, а что, я могу, у меня голос красивый, а там и загранка, то да сё, доллары, проживу, ничего, вот у Мишки Грайлера, соседа моего, ситуация гораздо хуже, духовик он талантливый, а работать негде, на похоронах подхалтуривает, играет, если приглашают, на свадьбах, но так всю жизнь не протянешь, вот, где засада-то.
– Ты женат? – вдруг спросила Лена.
– В поиске, – загадочно произнёс он, обнимая девушку крепче. – А что, ты хочешь замуж?
– Я-то, может, не против, а вот папа не одобряет, хочет, чтобы жених достойным был, – ответила она.
– Это как? – не понял Стелькин.
– Ну, чтобы москвич, с деньгами, работой и, главное, не музыкант, – засмеялась Лена.
– Ах, вот как, – усмехнулся Женя и полез целоваться.
Утром Стелькин проснулся от громкого храпа Грайлера. В комнате был полный разгром. Поморщившись от дневного света, Женя запустил в соседа пробкой из-под шампанского.
– Миха, просыпайся! Куда девчонки делись? И вообще, чем вчера всё закончилось? И почему я спал один? – спросил он.
– Отстань, Жека, – попросил сонно Грайзлер. – Партитуры свалили, когда ты окончательно напился, – нехотя пояснил он. – Зря ты это сделал, конечно, Лена, кажется, была ничего.
– Кто её пригласил, не помнишь? – поинтересовался Стелькин.
– Она сказала, Петухов, духовик, – ответил Миша. – Он на нашем курсе учится, если хочешь, я сегодня его поищу в институте.
– А ты что, прям сегодня в Гнесинку собрался? – удивился Женя.
– Да репетиция у нас вечером важная. – Грайлер поднялся с кровати, подошёл к столу, налил из чайника воды и стал жадно пить. – Шеф сказал, чтобы все были, на кону поездка в загранку, вот так, брат.
– Представляю, – Стелькин хмыкнул. – У тебя такой сушняк, ты же ни одной ноты не возьмёшь.
– Должен, – вздохнул Миша, снова беря стакан с водой. – Иначе не видать мне Германии как своих ушей, а мне позарез надо, ты же знаешь, мама болеет, отец один на трёх работах крутиться, а я тут бездельничаю.