Дуэт для скрипки и альта
Шрифт:
– С тобой мы в Германии погуляем, – улыбнулась Авдеева. – Собираешь бумажки? – она кивнула на документы, лежащие на столе.
– Надеюсь, что поеду, – вздохнул Грайлер. – Если ты, конечно, не ляпнешь какую-нибудь гадость про меня папе, слушай… мне очень нужна эта поездка, правда.
– Плохо думаешь обо мне, – усмехнулась Лена. – Я своих не сдаю.
– А я «свой»? – поинтересовался молодой человек.
– Конечно, дурачок! – ответила девушка. – Не переживай, я, наоборот, словечко за тебя замолвлю! Только помни, что ты обещал мне прогулку!
Следующие репетиции оркестра с Авдеевым были тяжёлыми; музыканты выжимали из себя последние эмоции. Грайлер занимался не только в институте, но и дома, в общаге. Он очень старался и справедливо считал, что место на гастролях забронировано. В понедельник должны были вывесить окончательные утверждённые списки уезжающих в Германию. Накануне Миша, Женя и Лена встретились в пельменной рядом с консерваторией, где училась Авдеева.
– Завтра час икс, – сообщил Грайлер, ставя поднос с едой на стол. – Я должен поехать, уже и планы все подогнал, с профессором договорился.
– Не рановато? – спросил Стелькин, отправляя в рот изрядную порцию горячих пельменей.
– Обожжёшься! – воскликнула Леночка. – Открой рот, подую, – заботливо предложила она.
– Сюси-пуси! – отреагировал Миша. – Жек, кстати, знай, что Ленка твоя драгоценная меня на прогулку при луне пригласила в Германии.
– При луне? – повторил Стелькин и засмеялся. – Давай-давай, пройдись, а то всё с гобоем в обнимку!
– Да всё будет просто супер, мальчики! – обнадёжила друзей девушка. – Я говорила с папой, он совсем не против взять Мишку на гастроли.
– Ладно, посмотрим, – Грайзлер нахмурился. – Мама болеет, с деньгами совсем беда. Мне позарез нужна эта поездка.
В понедельник рано утром Миша приехал в институт; бродил по пустым коридорам, останавливался у большого окна и смотрел, как два муравья на подоконнике несут длинную соломинку. «Как они сюда попали?» – думал он.
Через пару часов здание стало постепенно заполняться студентами; хлопали двери аудиторий, из которых раздавались голоса распевающихся вокалистов. К стенду объявлений подошла серьёзная третьекурсница с кипой листов в руках и стала методично вешать их на огромную доску.
Грайлер старался дышать спокойно, но никак не мог взять себя в руки. «Так, всё», – сказал он себе. – «Подумаешь, какие-то гастроли, Германия, ну не поеду, буду опять на похоронах какого-нибудь жмурика играть, ничего, денег всё равно заработаю, родичам помогу, мама выздоровеет, сам прорвусь, в конце концов профессию поменяю, буду платьями торговать огромных размеров, в Турцию полечу за шмотками, там жарко, солнце, море, девки красивые.»
Он подошёл к стенду на негнущихся ногах, нашёл объявление о выезде на гастроли в Германию оркестра института с дирижёром Авдеевым и несколько раз внимательно прочитал каждую фамилию. Своей в огромном списке выезжающих он не нашёл.
Вечером в общагу Миша не вернулся. Обеспокоенный Женя несколько раз спускался вниз к автомату и звонил Лене, у Авдеевой его не было. Стелькин обежал все комнаты друзей, где и с кем Грайлер мог находиться, но друга не нашёл.
К полуночи Женя, докурив последнюю сигарету, спустился на первый этаж и вышел на улицу к ближайшему ларьку, купил новую пачку и. возвращаясь обратно, в сквере на лавочке обнаружил неподвижно сидящего Грайлера.
– Мих, ты чего? – спросил он осторожно. – Где был? Ты что, пил?
Миша отрицательно мотнул головой.
– Жек, – сказал он, медленно подбирая слова. – Меня нет в списках.
– Не может быть, Лена ведь сказала, что поговорила с отцом, он был согласен, может, какая-то ошибка?! – недоумённо произнёс Стелькин. – Поехали к ней!
– Сейчас? – переспросил Грайлер. – Папаша Авдеев нас с тобой спустит с лестницы и будет прав. Пойдём, Жек, домой, я замёрз как собака и есть хочу. Есть чего дома?
– Сосиски, хлеб и майонез, – машинально ответил Женя. – Я купил.
– Жируем, брателло, – грустно сказал Миша.
Друзья не спали всю ночь: думали, почему Авдеев так внезапно поменял своё решение, кто мог так подставить Грайлера и зачем. К 6-ти часам утра поняли, что это просто ошибка, и в список просто забыли впечатать фамилию.
– Собирайся! – решительно произнёс Стелькин. – Сегодня есть репа? ( репа – сленг – репетиция – прим.автора )
– Да, но не сейчас, днём, – ответил Миша.
– Тогда давай к Ленке домой, спросим напрямую Францевича, в чём дело, – предложил Женя.
Авдеевы жили в центре. Добираться туда было долго и неудобно, автобусы ходили редко, особенно по утрам. Погода не жаловала теплом, поэтому добравшись наконец до нужного дома, ребята тряслись, пряча озябшие руки в карманы курточек на «рыбьем меху».
– Ты код знаешь? – спросил Миша, когда они подошли к подъезду.
– Угу, – стуча зубами от холода ответил Женя. – 3450 набирай.
– Как у вас уже всё серьёзно, – смог пошутить Грайлер.
Он набрал нужную комбинацию, что-то внутри щелкнуло и открылось.
Молодые люди поднялись на шестнадцатый этаж и остановились перед большой железной дверью, закрывающей вход в общий коридор. Сбоку располагались кнопки звонков.
– Сколько времени? – решил уточнить Грайлер.
– Девять тридцать, – сказал Стелькин. – Звони!
Трель звучала секунд двадцать, потом послышались шаги, звякнула цепочка, дверь приоткрылась. Через небольшую щель было видно лицо Леночки.
– Женя, Миша? – испугалась она. – Уходите немедленно!
– Почему? – недоумённо спросил Стелькин. – Да что случилось-то?