Дуэт с Герцогом Сиреной
Шрифт:
Лючия поднимает ладонь к груди, склоняясь перед своим повелителем. От нее тоже исходит тихая мелодия. Она пульсирует в гармонии с мелодией Илрита.
Когда-то эти звуки были бы для меня неразборчивы. Как будто все языки мира слились в один. Есть зачатки слов, которые отбрасываются и смешиваются с другими звуками, а затем исчезают.
И все же я могу уловить смысл. Я слышу тревогу и боль Шееля. Как он боится за мое помазание и саму магию, создающую мою форму. Я слышу понимание и поддержку Лючии. Все эти звуки соединяются в моем сознании в удивительную гармонию, которую человеческие уши, вероятно,
Илрит закрывает рот, и песня прекращается. Шеель все еще находится в оцепенении. Герцог смотрит на меня. Я киваю, не успев обменяться мыслями. Нет нужды в словах. Я готова к тому, что нас ждет.
Его тело сжимается. Илрит сгибается в тазобедренных суставах, втягивает хвост, отводит локти назад. Он взрывается силой, вырываясь в открытую воду и увлекая за собой меня.
Я поворачиваюсь, дотягиваясь правой рукой до его правого плеча. Илрит понимает мои движения и тянется назад, чтобы помочь мне. Я пристраиваюсь за ним, обхватывая его за оба плеча. Наши тела двигаются вместе без усилий. Ощущения достаточно знакомые, а мои мысли слишком далеко, чтобы меня отвлекала наша близость. Я сосредоточена на впадине впереди.
Мы парим над коралловым барьером и деревянными стенами, которые служат защитной линией впадины. Подобно тому, как изменилась вода, когда Илрит убрал с ее места Рассветную Точку, вода мгновенно меняется, когда мы проходим барьеры. Море приобретает слабый кровавый оттенок. Песок стал бледнее. Серый. Кажется, что он холодный на ощупь.
Неподалеку — огромная пропасть, больше и глубже которой я даже не представляла. Некоторое время мы идем параллельно ей. Я настороженно всматриваюсь в клубящиеся глубины густой гнили справа от меня, вглядываясь в темноту в поисках любого признака рейфа, который может проползти через край… или завитка массивного щупальца.
В конце концов, путь нам преграждает подводная горная гряда.
— Держись крепче. Свету трудно проникать в глубину, поэтому тебе придется держаться за меня.
— Я никуда не денусь. — Я сжимаю его плечи.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты был только рядом со мной. — Эти слова не оставляют места для сомнений. Интересно, знает ли он обо всех вариантов, которые я могла бы в них прочитать, но решила этого не делать.
Мы спускаемся в огромную впадину. Ночь скопилась в ее глубине, как море внутри моря. Вода под нами почему-то еще плотнее и клубится зловещими завитками гнили.
Илрит спускается. Времени на колебания нет. Это все равно, что вступить в шторм на море.
Держи себя в руках, Капитан, говорю я себе.
Мрак и красный цвет поглощают нас целиком. Весь свет исчез. Илрит пронзает тьму копьем. Оно начало излучать слабое сияние. Он то и дело взмахивает им из стороны в сторону, разгоняя грязь, которая начинает прилипать к его рукам.
Мороз ползет по ногам, вгрызаясь в костный мозг. Я представляю, что без магии, вплетенной в меня, я бы не выдержала ни давления между ушами, ни гнили, забивающей нос… и уж точно холод бы меня уже убил. Так далеко под волнами нет ни света, ни тепла, ни жизни.
Это место только для смерти.
Однако мы не одиноки. Я чувствую движение в воде вокруг нас. Чудовища? Призраки?
Фантомные ощущения от щупалец Крокана, обвивающих меня, заставляют меня бороться с дрожью. Чудовище из моего воображения обхватывает меня одной из своих присосок, прежде чем раздавить меня, поднося к своему зубастому клюву, чтобы съесть, как он съел мою команду. На короткую секунду мне кажется, что я больше никогда не увижу свет.
— Держись, Виктория, — говорит Илрит, прорываясь сквозь мрачные мысли. — Не позволяй им завладеть твоим разумом.
— Им?
— Мертвые. Они здесь. — Слова звучат так же торжественно, как звон церковных колоколов на похоронах. Я чувствую, как холодная хватка снова скользит по моей шее, заставляя оглянуться через плечо. Но там ничего нет. — Держи себя в руках и охраняй свой разум. Не позволяй им вытягивать твои мысли.
— Я знаю, как защитить свои мысли от других. — Вечное Море помогло — с самого начала моего приезда мне приходилось следить за тем, что и как я думаю. Но задолго до этого я практиковалась. Закопай все это глубоко внутри. Не позволяй никому — не позволяй ему — видеть то, что приносит тебе радость, иначе это будет взято и уничтожено.
— Хорошо. Эт и другие навыки скоро понадобятся.
— Скоро? — То, как он это сказал, заставило меня задуматься. В этом слове прозвучал зловещий тон.
— Сейчас! — Илрит крутанулся, едва не отбросив меня. Если бы не годы, проведенные за перилами палубы кораблей, я бы, возможно, так и сделал. Он выхватывает копье и издает резкий звук, за которым следует нисходящая трель нот.
Свет вспыхивает, освещая неясное, извилистое и измученное лицо рейфа.
Глава 19
Только когда я смотрю в глаза рейфу, я понимаю, что еще не видел его вживую. В первый раз я столкнулась с рейфами, когда они овладели телами людей Илрита. В следующий раз рейф настиг меня сзади.
Это первый раз, когда я видела такое. И это именно так, как я себе представляла. Призрачный человек — это скорее сгущенный туман, или дымка, чем что-то телесное. Он движется, как бы рассеиваясь и появляясь вновь — части его никогда не догоняют друг друга и плывут по подводным течениям, как крошечные усики, очерчивающие те места, где когда-то были детали.
При жизни душа принадлежала человеку с длинными волосами, завязанными на шее, и тонкой бородкой. Волосы на его подбородке почти напомнили мне моего собственного отца. Но этот человек носит одежду, которая считалась бы модной почти тридцать лет назад. Я только у своего отца видела, как он завязывает галстук в таком узком, душном стиле…
Мысли испаряются. Воспоминание о том, как отец завязывал галстук. Смотрю в зеркало. Я, едва достигшая восемнадцати лет, целую его в щеку, он улыбается и.… ничего. Для чего он так формально одевался, я не могу вспомнить.