Дух оперы
Шрифт:
– Так значит, ты признаёшь, что в основе любой религии лежит чья-то заинтересованность, – сказал, смеясь, Андрей.
– Разумеется, – ответил Сергей, – но я бы не хотел сужать понятие религии до одного лишь шкурного интереса. В любой религии есть нечто, в чём нуждаются многие. Без этого все религии уже давно бы исчезли. В основе любой религии лежит идея или миф, отражающий чаяния народа, нечто такое, что он не может достичь при жизни и к чему всю свою жизнь стремится. Религии – это, прежде всего, надежда. Это – своего рода лестница, по которой, поднимаясь и совершая определённый ритуал, человек верит, что достигнет своей цели. Чаще всего эти цели бывают эфемерными, но само движение к цели наполняет жизнь человека определённым смыслом. К тому же, человек, живущий в этой вере, хочет жить среди таких же…
– Фанатиков, – перебил его Олег.
– Таких же носителей и выразителей этих чувств, что и формирует вокруг него общество, – продолжил свою мысль Сергей, – и чем сильнее вера в эти идеи таких как он, тем могущественнее стаёт эта группа людей. Тем сильнее государство, которое они создают, тем здоровее их социальная среда. Мы сами создаём наших богов, поклоняемся им и объединяемся вокруг них.
– Для чего? – спросил его Олег с сарказмом.
– Для того, чтобы жить и выживать, наполняя свою жизнь неким смыслом, – ответил ему Сергей, – ведь, если разобраться и посмотреть на наше существование со стороны, то наша жизнь бесполезна и нечем не отличается от жизни тараканов, муравьёв или пчёл. А так, как приверженцы какой-нибудь идеи, мы имеем какую-то ценность хотя бы в своих собственных глазах.
В этот момент в дверях столовой опять появился Луиджи, он подошел к раздаче, взял компот и направился к нам. Так как за нашим столиком уже не было места, он сел за соседний столик и с улыбкой приветливо обратился к нам:
– Рад вас видеть, уважаемые коллеги. Хотелось бы мне составить вам общество, если вы меня примете? Не прогоните вечного странника?
Я тут же радостно воскликнул:
– Конечно же, и мы рады вас видеть. Присоединяйтесь к нам, только вот места здесь мало.
Он тут же взял свой стул и подсел к нашему столу со своим стаканом, мне пришлось подвинуться, давая ему место за нашим столом.
Реакция на его действие моих друзей была разная: Андрей с Сергеем кивнули ему доброжелательно, а Олег вполголоса недовольно пробурчал:
– Ну, где ты ещё найдёшь такую религию, где сам бог является и предлагает свою дружбу.
Луиджи с улыбкой произнёс:
– Извините, что подсел к вам без приглашения. Я вижу, что у вас была какая-то важная беседа, и я вам помешал.
– Ну что вы! – воскликнул я, отдаваясь чувству гостеприимства. – Ни о чём таком важном мы не говорили, и вы можете принять участие в нашем разговоре, если хотите. А я рад буду познакомить вас с моими друзьями.
– Я с удовольствием стану их другом тоже, – сказал Луиджи, кивнув им головой, – а что касается разговора, то я всегда рад принять участие в дружественной беседе.
– Если у нас получится дружественная беседа, – сухо заметил Олег.
Луиджи весело посмотрел на Олега и рассмеялся.
Олег несколько растерялся, услышав его смех, но затем, справившись со своей неприязнью и приняв непринуждённый вид, сказал:
– Мы даже не могли предположить, что такой видный учёный, как вы, снизойдёт до общения с простыми людьми.
– Ну что вы такое говорите, – опять рассмеялся Луиджи, – какой я видный учёный?! Я и наук-то ваших не знаю, так, кое до чего дошёл своим птичьем умом. И всё, что я хочу у вас сделать, это – облегчить людям жизнь, вернее, открыть людям глаза на их жизнь и избавить их от многих заблуждений, которые им мешают жить свободно и радостно в этом мире.
Олег усмехнулся, но затем взял одну из своих тарелок с закуской и придвинул к Луиджи, сказав:
– Угощайтесь.
– Спасибо, – благодушно поблагодарил его Луиджи, – но я ем очень мало. Стакана компота хватит мне на весь день.
Отпив глоток из стакана, он спросил нас:
– О чём ведёте беседу?
– О вас, – сказал прямой Олег, который привык всегда резать правду-матку в глаза.
– Ну, и что? – спросил шутливо Луиджи. – Наверное, уже перемыли мне все косточки?
– Пока ещё нет, – ответил Олег.
– Ну, тогда можете это делать при мне, – рассмеявшись, сказал наш гость, – мне будет любопытно знать, что думают обо мне люди.
– Многих вы уже покорили в нашем городе, – сказал Олег, – но не всем здесь нравитесь. У нас, как вы заметили, несколько другие порядки и обычаи, чем на Западе. Да и не всем нравится что-либо пришедшее из других стран. У нас здесь – своя жизнь. И мы принимаем только тех, кто не суётся к нам со своим уставом.
– Ничем не могу помочь, если я не по похож на вас, – с улыбкой ответил Луиджи, – но я думаю, что мир везде одинаков. Есть хорошие добрые люди, которые этот мир принимают таким, каким он есть, не стремясь его переделать под себя, а есть люди, которые навязывают миру свои идеи и мысли, и, если кто-то с ними не соглашается, они считают их злодеями, не думая о том, что может быть, от них и распространяется в мире зло. Я же делаю всё возможное, чтобы люди жили хорошо, и зла никому не желаю, с хорошими и злыми людьми стараюсь вести себя одинаково – дружелюбно. Может быть, не всё у меня получается. К тому же, многие привыкли жить по старинке. Здесь уж ничего не поделаешь.
Сказав эти слова, он отхлебнул из стакана и, обратившись ко всем сразу, спросил:
– А вы бывали на моих концертах, которые я устраивал в вашем музыкальном театре?
Я испытал некоторую неловкость, так как ни разу не видел его на сцене, да и мои приятели проигнорировали его выступления.
– Я слышал, что вы великолепно исполнили несколько арий из опер, и ваше выступление имело большой успех у зрителей города, – сказал Олег, – но, к сожалению, у меня не было возможности сходить к вам на концерт.
– О, да, – произнёс я, запихивая в рот оставшуюся на моей тарелке котлету и тщательно её прожёвывая.
– А мы с друзьями так и ни разу не были в вашем представлении, – сказал Сергей.
– И, наверное, многое потеряли, – добавил Андрей, – но обещаем вам, что побываем непременно как-нибудь, когда вы будете опять давать своё представление.
– Мы слышали, что не всем нравятся эти концерты, – вдруг сказал Олег, – там, где вы поёте арии из опер, то всем это нравится, но как я слышал, вы часто исполняете на разных музыкальных инструментах свои импровизации. И это нравится не всем. Не все принимают и понимают ваши сочинения. Я знаю это по себе. Когда последнее время кто-то стремиться изобразить свои занудные переживания в музыкальной форме, то этого исполнителя так и хочется убить.