Духи Великой Реки
Шрифт:
– Помочь тебе нетрудно, – сказал Ган. – В дворцовой библиотеке нет книг, касающихся Большого Храма Воды, по крайней мере тех, которые могли бы тебе пригодиться.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что жрецы ревностно охраняют свои секреты. А планы храма и то, что в нем хранится, – их самая древняя тайна.
– Так здесь нет совсем ничего?
Ган хотел уже прекратить разговор, но заколебался.
– Что тебе нужно знать? – медленно проговорил он.
– Ну, если таких книг нет здесь, то планы здания мне наверняка дадут, чтобы я мог найти нужные туннели. Но… может
– Почему это тебя интересует?
– Если мне выпадет почетная обязанность коснуться чего-то священного, мне следовало бы, я думаю, больше знать о предмете. – Молодой человек покраснел. – Пожалуй, меня просто мучит любопытство.
Ган внимательно посмотрел на Йэна. Какова его тайная цель? Во дворце такая цель есть у каждого. Это было совершенно очевидно в случае Хизи, хотя понадобилось много месяцев, чтобы открыть ее секрет. Важно помнить, что никто никогда не говорит о том, чего на самом деле хочет, да иногда не знает и сам. И вот теперь перед ним купеческий сын, дворцовый инженер, всего лишь младший член ордена, служащий первый год. Он хочет что-то узнать насчет храма, и утверждение, будто ему поручили работу там, – очевидная ложь. Но зачем ему узнавать о храме?
Ответ Гану был ясен. Йэн интересуется этим из-за Хизи. Он явно одержим ею, страстно стремится узнать ее местонахождение. Он видел или слышал что-то такое, что дало ему уверенность: Хизи не умерла.
Ган внезапно сообразил: молодой человек наверняка заметил, как далеко забрели его мысли.
«Он решит, что я выживший из ума старик», – подумал Ган.
– Может быть, я смогу тебе помочь, – сказал он. – Подожди здесь, пока я посмотрю в указателе.
Йэн кивнул, и Ган распрямил ноги и встал, поморщившись, когда негнущиеся суставы заскрипели. Старик прошел в соседнюю комнатку, где хранился указатель, взял огромный том и осторожно раскрыл.
Ган просматривал содержание, пока не дошел до раздела «Вун Сута» – «Храмы»; читая список книг, он старался сообразить, какая из них могла бы оказаться подходящей. Насколько он помнил, Йэн умел читать только алфавитное письмо, не древние иероглифы, поэтому многие рукописи сразу же отпадали.
Ган почувствовал, что у него перехватило горло: несколько последних записей были сделаны прекрасным почерком, очень разборчиво. Записи Хизи.
– Такая умненькая девочка, – прошептал он, гадая, что она теперь делает. Наверное, сидит в хижине какого-нибудь менга, скучая до слез, или путешествует, видя своими глазами те чудеса, о которых он только читал…
Ган оторвался от указателя, позволив себе посмотреть в глаза правде, от которой до сих пор предпочитал отворачиваться. Лишь свидетельства нескольких кочевников-менгов – людей совсем не безупречной репутации – говорили о том, что Хизи удалось покинуть город. Ган не получил ответа на письмо, которое послал с менгами, хотя и не ожидал, что ответ придет быстро. Нельзя исключить, что Хизи все же погибла или оказалась там, куда ведет Лестница Тьмы, вместе со своими родичами-чудовищами или…
Почему все же Йэн хочет знать про Храм Воды? Что ему известно? Что он подозревает? Не может ли Хизи, по какой-то невероятной причине, оказаться там?
Ган
С другой стороны, о чем он думал? Доверил девочку этому белокожему чужестранцу только потому, что тот ей приснился! Это дало ей надежду, и Ган отчаянно хотел верить, что надежда оправдалась. Но ведь он стар и давно должен бы понять, что человека чаще ожидают неудачи и разочарования. Все никогда не складывается так, как рассчитываешь.
Если бы только узнать, на что надеется Йэн и почему…
С тяжелым вздохом Ган записал названия. Пока стоит понаблюдать. Йэн – инженер, а эта организация подчиняется и жрецам, и императору. Очень может быть, что Йэн знает что-то такое, что неизвестно Гану, особенно теперь, поскольку в последнее время он стал соблюдать особую осторожность. Во дворце было немало тех, кто его не любил, даже ненавидел, и уже поползли слухи, что Ган имел какое-то отношение к исчезновению Хизи. Конечно, об этом не говорили во всеуслышание, но все-таки шептались. Если бы Ган проявил хоть малейший интерес к ее местопребыванию, тайные соглядатаи Ахвена донесли бы, и тогда его долг – убить себя, чтобы не выдать девочку.
Но может быть, вместо него поисками займется Йэн?
Поэтому, тяжело вздыхая, Ган пометил для себя номер полки, где находилась самая подходящая книга, и вернулся туда, где его дожидался молодой человек.
– Ты помнишь, как находить книги по номеру из указателя?
– Я должен найти такой же номер на полке.
– Да. Книга, которая тебе нужна, называется «Заметки об Обсидиановом кодексе».
– Я не понял. В ней говорится о Большом Храме Воды?
Ган еле заметно улыбнулся.
– Если бы в названии было указано это, жрецы давным-давно забрали бы ее у меня. Речь идет о современном переводе «Обсидианового кодекса», написанного еще в древности. Но «Обсидиановый кодекс» содержит большую цитату из «Песнопения при освящении храма» – священный текст, описывающий закладку и назначение храма и всех его строений.
Йэн изумленно покачал головой:
– Поразительно. Книга в книге… Теперь я понимаю, почему она… Почему многие проводят так много времени в библиотеке, – неловко поправился он.
– Именно, – бесстрастно согласился Ган. – Теперь, будь добр, оставь меня – мне еще многое нужно сделать.
– Да, да, конечно. Спасибо тебе, учитель Ган.
– Я принимаю твою благодарность, – пробормотал старик, махнул рукой и вернулся к рукописи, которую переписывал. Однако краем глаза он следил за молодым человеком, нырнувшим в лабиринт проходов между полками.
«Ну вот, я дал тебе сведения о храме, какие мог, – подумал Ган. – Теперь посмотрим, куда это тебя приведет». Ночью, когда все покинут библиотеку, он прочтет ту же книгу, что и Йэн. Он пройдет за ним весь путь, шаг за шагом.
Старики, размышлял Ган, по крайней мере это умеют делать хорошо: наблюдать и ждать.
Его руки принялись за прерванную работу, но мысли Гана рыскали в поисках по миру: по степям менгов, бескрайним просторам Реки, темным глубинам Храма Воды. В поисках молодой девушки с личиком сердечком и любопытными глазами.