Духовный лик Польши. Католики и католичество
Шрифт:
— Простите! Но это — общеизвестный факт, которого Вы сами не таите ни перед кем. Вот недавно Вы повсюду почти рассказывали, что на предложение католиков занять беженцам, русским епископам, дачу католического делегата М-ra Дольче; Вы так ответили, что и повторять неудобно. И я напомнил о «с-ке»: лучше там, чем…
— Да и здесь вот из пяти епископов Вы лишь один — крайне резкий; другие, правда, в разной степени каждый, но значительно терпимее относятся к данному вопросу.
Кроме трех перечисленных лиц были еще: архиеп[ископ] Анастасий Кишиневский и архиеп[ископ] Феофан Полтавский. Все мы служили в академиях.
— Но Вы так категорически заявляете свой взгляд, что не остается ни духу, ни желания противоречить Вам, по бесполезности этого, а также из-за деликатного отношения к Вашей личности. Однако же, я вынуждаюсь протестовать, хотя бы просто потому, что нельзя узурпировать «голоса Церкви» Вам одному при ясном несогласии, хотя и молчаливом, большинства. Это — не соборно, — ни по форме, а главное — ни по духу. Это похоже на то самое папство, на которое Вы нападаете. А потому, если Вы считаете свое мнение не подлежащим сомнению и даже не ждете обмена мнений; то у меня является вопрос: зачем же я здесь сижу? Тогда лучше уйти совсем. А Вы уж решайте все и за всех. Откровенно и решительно будет. А теперь я боюсь возражать против ваших аподиктических заявлений.
— Вы-то боитесь? Если бы и сам патриарх здесь говорил, как я, Вас не запугаешь.
Святители весело рассмеялись.
— Да! Я вот говорю. Но нужно знать, чего мне это стоит. Я должен был собираться сказать это, может быть, двадцать раз. Да и сейчас мне требуется особое напряжение. Я ведь не сумел удержаться в тоне мира, объективности и любви, а раздраженно говорю. А почему? Потому что нужно было понудить себя сказать. Но разве это дух соборности? Дух братской любви? Конечно, нет: где любовь там нет страха… в страхе же есть мучение (1 Ин. 4,18).
Он возражать не стал больше. Разговор на этом так и оборвался ни на чем. Но слово сказано.
После он неоднократно посещал меня во время болезни и с неизменно-искренней любовью. Спасибо ему от сердца! Но пока не отказываюсь от сказанного.
Католики знают о таком его взгляде и, конечно, не любят его; но знают и его мощь. Так смотрел я прежде. А как теперь?…
КОНЕЦ ВТОРОЙ ТЕТРАДИ
ДУХОВНЫЙ ЛИК ПОЛЬШИ
Оп.:"Наш современник" N9, 2004
Работа печатается в сокращении по тексту книги митрополита Вениамина "Католики и католичество. Духовный лик Польши". Москва, издательская группа "Скименъ", издательство "Пренса".
Молодая издательская группа "Скимен", занимающаяся изданием богословских, философских, исторических трудов, мемуаров и дневников, в последнее время обратилась к наследию выдающегося русского духовного писателя митрополита Вениамина (Федченкова, 1880–1961 гг.).
Это имя после публикации книги его воспоминаний "На рубеже двух веков" сразу стала широко известно в среде православных читателей. Владыка Вениамин, занимавший во врангелевском Крыму пост епископа армии и флота, прожил долгую и яркую жизнь.
Эмиграция 1920 года в Турцию, рождение русской зарубежной церкви, жизнь в католической Европе, переезд в США, где он занял пост экзарха Московской патриархии, поддержка мощного патриотического движения за рубежом во время Великой Отечественной войны — участие в январе 1944 года в работе поместного собора русской православной церкви, служение после войны владыкой в Рижской и Ростовской епархии и, наконец, уход на покой в Псковско-Печерском монастыре, где его приняла родная земля — вот головокружительные этапы его судьбы. Владыка Вениамин был в Америке членом Национального Комитета славянского конгресса, собирал средства для советских госпиталей, помогал нашим дипломатам в организации встреч с Рузвельтом, к которому был вхож в любое время. Но одновременно он никогда не забывал о стратегических опасностях для России, исходивших от буржуазной Европы, от Ватикана и католичества, от вечной русофобской соседки России — Польши.
Именно анализу отношений с последней посвящена только что вышедшая в "Скимене" его работа "Духовный лик Польши". Вечная тема — "Шляхта и мы", но разработанная аж в 1939 году. А кроме нее свет увидели изданные в том же "Скимене" "Письма о монашестве", "Письма о двунадесятых праздниках".
Работа над богословским и литературным наследием объективного историка и православного исследователя митрополита Вениамина, являвшегося, на наш взгляд, своеобразным предтечей Митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского — продолжается.
Станислав Куняев
ДУХОВНЫЙ ЛИК ПОЛЬШИ
Польша теперь потеряла свою самостоятельность. Совсем ли? Или временно? Никто ещё не может сказать об этом решительно…
А история её была так разнообразна за тысячелетнее существование, что всякий может извлечь из архивов то, что ему нравится. Например, мы были свидетелями осуществления надежд её на обладание землями чуть не "от моря до моря", как говорилось у поляков. Никто, однако, не предполагал этого перед мировой войной. Даже сами поляки, в большинстве их политических деятелей, не мечтали о том, что потом вдруг случилось.
Но ещё менее ожидали такого молниеносного исчезновения великодержавной Польши с карты держав Европы, которое произошло ныне осенью… Всё бывало… И я не думаю предсказывать ничего о будущем: это не моё дело. Я не политик… Да и политики ныне не знают: чем всё может кончиться. И всякий гадает по-своему. Кроме того и тем более, я не желал бы причинять неприятностей полякам пророчествованиями о том, что, наконец, Польша "сгинела".
Во-первых, потому, что им теперь больно; и не время раздирать сочащиеся раны их; а во-вторых, потому, что мне, как славянину и как христианину, жалко их, хотя бы и "лежачих": а лежачего не бьют, по пословице. Однако и молчать совсем — нехорошо. Все говорят об этом; а иные думают молча про себя. Я утверждаю, что необходимо раздуматься и нам, духовным людям, над происшедшим ураганом Божиим. И вот почему.
Обязанность каждого христианина разгадывать, по мере своих сил, смысл судеб Божиих: для чего-нибудь Промысл одно попускает, другое делает; одно разрушает, другое сохраняет или воссозидает! Нужно вдуматься. Затем, для нас, не только духовных, но и вообще верующих людей, в судьбе Польши можно увидеть много поучительного в данный момент: дальше мы это увидим ясно… Нужно учиться уроками истории не только своей, но и чужой. Я вижу: как много общего в судьбе и психологии поляков и русских эмигрантов.