Думы Бэрга
Шрифт:
– А как же теперь быть? – спросила Нэя.
– Никак, – получила она ответ, – только терпение и отход от матери – все, что тебе поможет. Ты должна уважать мать, но ты уже взрослая. У тебя у самой скоро будет семья.
– А откуда Вы это знаете? Вам что, как-то пришла информация об этом? – Нэя буквально «в рот» глядела своему учителю.
– Ну, миленькая, при чем тут информация, – проговорил он, – тебе уж сколько лет. Для того, чтобы понять, что ты скоро выйдешь замуж, для этого откровения не нужны.
– А как быть вот теперь с матерью? – еще раз спросила Нэя.
– Тебя волнует не столько мать, и
– Неужели это действительно так? – всплеснула руками Нэя.
– Ну, несколько не совсем, скорее она подстегивает индивидуума принять наконец-таки правильное решение. И самое первое – не уповать на медиков. Вернее, не ставить их во главу угла. Так вернее. Ведь они могут все-таки спасти человеку жизнь. В конце концов, могут реанимировать. Но вот дать здоровье – конечно, нет. Но мы говорим о здоровье. То есть постоянно задаем один и тот же вопрос: – «Что это?».
– Как Вы говорили, это критерий истинности человека, – проговорила Нэя.
– Так вот если мы так утверждаем, то видим, что болезнь является живым, ну почти организмом, только бесплотным. И когда ты сейчас идешь к Истине, то болезнь как некая сущность не желает вот так просто тебя отпустить. Она начинает мстить! Она мимикрирует. Она маскируется подо всякие виды. Ей нужно только одно – напасть на тебя!
– И как же быть в этом случае? – спросила Нэя, немного поежившись.
– Только осознание того, что происходит, которое приходит через смирение, а не через бунт, – сказал учитель – как отрезал.
– Смирение, смирение, смирение, – как бы на автопилоте произнесла Нэя, – тут орать охота, а Вы про смирение говорите.
– А иначе ничего не получится, – учитель вздохнул, – эта отрицательная сила только и боится, что смирения. Ведь мать-то твоя не виновата, что оказалась посредником, вернее, проводником этой силы. Вернее, виновата, но она не понимает этого. А тебе только терпения, через это многое потом откроется. Неподготовленный человек не может принять более тонкую и жесткую информацию. Значит, надо быть готовым. И в этом ему помогают две вещи – это иммунитет, ну, то есть нестандартное отношение к болезни. То есть болезнь выступает в качестве проработки клеток и, естественно, сознания. И второе – это уже правильный выбор в какой-либо создавшейся ситуации.
– Да, но как сделать этот правильный выбор? – спросила Нэя.
– А это смотреть на событийность, – ответил учитель. – То есть события разворачиваются вокруг тебя, хочется тебе того или нет. Вот здесь и смотри, смотри внимательнее.
– Да, понимаю, – проговорила Нэя, – на маму просто «съела» эта сущность и… да, бедная мама. А что с ней будет в таком случае?
– Ооо… не ведаю, – ответил учитель, – но то, что она в колоссальной беде – это очевидно. И еще – больше молчи.
– Я понимаю, что молчание золото, но почему? – спросила Нэя.
– Если мы приходим к выводу, что нас окружают бесплотные разумные существа, причем не очень-то хорошие, то приходим к выводу, что они нас прекрасно слышат и принимают свои решения по отношению нас. Своей непрестанной болтовней мы их попросту учим тому, как им дальше быть. Они нам могут подсовывать помыслы, а вот читать наши ответы они не могут. Они не прозорливы, но пронырливы. Они наблюдают за нашими действиями согласно своему графику, ну и, соответственно, слушают наши речи. Так что не учи их, не надо давать им выстраивать стратегию, – ответил учитель.
– То есть получается, что мы их сами научили, ну, условно говоря, при ком-то, а потом, когда происходит что-то плохое, причем с нами, то тогда сразу делаем вывод, что, дескать, нас кто-то сглазил! – воскликнула от догадки Нэя.
– Все верно! – ответил учитель. – Сами научили, а кто-то теперь виноват!
Близился вечер, но собеседники даже как будто не замечали этого. Бэрг глотнул пива. Приятной легкой жгучей прохладой охватило оно полость рта. Бэрг вздохнул и, посмотрев на Эрика, произнес:
– Но ведь не все так плохо на самом-то деле. Ну жив человек, уже хорошо.
Но эта формулировка иммуноандроида «жив человек, уже хорошо», после всего разговора, пришлась теперь Эрику не по вкусу.
– Это как понимать? – задал он неожиданный вопрос. – Что значит «уже хорошо»?
Бэрг даже несколько удивился такому выпаду Эрика, а тот продолжал:
– Да после такой беседы, и Вы говорите такие вещи. Ой! Нехорошо! Вот так оно и получается, что человек поначалу превращает свое жилище в «овощехранилище», а потом резко удивляется, задавая себе один и тот же вопрос: «А почему это мне так живется хреново?».
– В каком смысле «овощехранилище?» – спросил Бэрг.
– Да в самом что ни на есть, чуть ли не в прямом! – чуть не выкрикнул Эрик. – А как это получается? Да все очень просто! Живет себе человек, и ни хрена не задумывается о том, а на кой он здесь вообще появился на свет. Ну, живет, ну, работает, ну, подрабатывает, ну, халтурит, короче – зарабатывает разными путями себе на жизнь. Это плохо? Да ничуть не бывало! Молодец! Умничка! Он знает жизнь. Короче, может вполне заработать. И живет неплохо, и семью содержит. Во всяком случае, умеет терпеть и переносить трудности, что порою не каждому под силу. Но приходит время, когда силы его покидают. А почему? Возраст? Конечно, он тоже играет определенную роль, но все же! Если речь идет о Системе! Только психически здоровый человек верит в потустороннюю жизнь! Ну неужели Она оставит его вот так прикованным к постели?! Этого умного, выносливого, пережившего многое, вот так запросто превратить в «овощ»? Ну нет! Не верю в это!