Думы Бэрга
Шрифт:
«Это мама», думает Нэя.
– Да, сейчас тоже лягу, чуть позже, – отвечает отец тихим, спокойным голосом.
«Это папа», думает Нэя, и вот здесь она в предвкушении путешествия в страну сказок. Тех самых сказок, коими живут дети. Папа всегда читает Нэе сказки. Нэя не ошиблась. Папа тихонько заходит в комнату, гасит свет и зажигает настольную лампу с зеленым абажуром. И тут комната из самой обыкновенной, простой, превращается сразу в волшебную. Папа усаживается рядом с Нэей и открывает книгу сказок, в коих добро всегда побеждает зло.
Бабушка легла спать, папа уселся читать сказки дочери. Бедная мама, ей приходится ждать папу! Но она находит выход из положения. Пока посмотрится на ночь в зеркальце, пока разденется, пока накинет на обнаженное тело просторную ночную сорочку, видавшую все прелести интимной близости – время и подойдет. Вновь наступают часы для взрослых, когда
Ну а пока Нэя в волшебной сказке! Папа читает ей сказку про Волшебника Изумрудного города. И вновь Нэя встречает своих сказочных друзей, как это хорошо. Элли, Тотошка, Страшила, Железный Дровосек и, конечно же, Трусливый Лев! Они тоже пришли к Нэе из страны сказок и взяли ее в сказочную страну! Им и Нэе предстоит победить злую волшебницу Фиолетовой Страны – Бастинду! Ой, как страшно! Но ничего! Ведь они ни с кем-нибудь, а с сами папой! Он-то победит ее точно! В конце концов поможет! Нэя, уткнувшись в подушку и слушая, как папа читает, одной рукой держится за него. А папа читает, видать, сам слегка увлеченный этой историей. И вот перед закрытыми глазами Нэи «оживают» герои. Нельзя сказать, что душа ребенка – это театр или кино, но это то, где маленький человечек сам становится персонажем среди своих сказочных героев. И улетает с ними ребенок в их сказочную страну!
Тихое посапывание Нэи говорит о том, что девочка уснула. Папа целует ее в лобик и тихонько уходит к маме, которая ждет не дождется своего мужа.
Время воспоминаний подходило к концу. Нэя чувствовала сильную усталость. Она понимала, что в жизнь ее пришла перемена. Взрослая жизнь – далеко уже не сказка, но те герои детских сказок навсегда остаются и со взрослыми. Нэя решила лечь в постель, да, ту самую постель, постель своего детства. «Странно», подумала Нэя, «эта постель знала меня еще ребенком, а вот теперь я взрослая. И только сейчас мне подумалось об этом». Нэя провела рукой по постели. Постель ничуть не изменилась. Нэя вздохнула: «Ну вот и дожила. Раньше с боем укладывали спать, а теперь сама ложусь, без всякого боя». Лишь в середине ночи Нэя, проснувшись, поняла, что заснула в одежде. Раздевшись, она вновь улеглась. Сон быстро овладел ею, подарив красивые видения.
«Нас утро встречает прохладой!» – поется в песне, поэтому выспавшаяся Нэя принимала горячий душ. Позавтракав, она позвонила Изоде. Та подняла трубку и обе договорились встретиться и пойти в спортивный зал.
– Значит, Бэрг, Вы говорите, что иммунная система не только защищает нас от внешних и внутренних волнений, но так же и способствует духовному росту индивидуума, постепенно превращая его в личность. Я так понимаю? – спросил Даниил.
– Верно, – ответил Бэрг, – на то она и иммунная.
– Да, я вот как бы случайно зашел в кафе. И вроде и темы вашего разговора не касался. Но, признаться, Вы приятные собеседники, особенно почти в три часа ночи. Вижу я одно, за стаканом пива решаются глобальные жизненные вопросы. А почему? Потому, что не глобальных вовсе нет. Ведь все зависит от внешних ситуаций, внешней обстакановки, так сказать. Вы говорили, что иммунная система сама за себя уж как-нибудь да постоит, то бишь обойдется и без наших соплей, так сказать. Но тогда за каким хреном ее пытаются постоянно учить? – под конец своего длинного вступления чуть не возгласил Даниил. – Им или нам больше делать что ли нечего?
– Ну, Даниил, человек, и особенно в белом халате и со шприцем в руках всегда имеет желание поучить других жить. Не себя, а других. В этом его проблема, но, как ни странно, ему верят! – ответил Бэрг.
– А это и есть платформа медицины, ее лежбище, так сказать, – произнес Эрик.
– И попробуй-ка ты ее сдвинь. – вздохнул Даниил и добавил. – Скорее мозги сдвинуться, чем эта масса.
– Все дело в том, что и были обнаружены иммуноэлементы Системы, – начал Бэрг. – Если бы знал Остерн, чем это закончится. Ах, Остерн, Остерн. Сколько лет уже прошло со дня его гибели. Вероятнее всего, он искал суть движений специфической целенаправленности. То есть относящиеся исключительно к боевым искусствам Востока. В этой системе он и нашел эту многоуровневую логику. Но это только они, боевые искусства и именно Востока, а что тогда говорить о других подсистемах общей Системы? Выход сугубо на алгоритм без программирования. А зачем? Для любой точки в пространстве требуется программа, чтобы она сделала движение. А почему? Да потому, что это движение ее простое, и не относится ни к какой системе. Но это платформа, которая формируется уже для базовых элементов. Но и базовые нуждаются в программе, а вот иммуноэлементы в программе не нуждаются, так как принадлежат сугубо Системе. Они надежно защищены не только информационно-техническим иммунитетом, но прежде всего сознанием индивидуума, который становится личностью благодаря взаимодействию с Системой. Уж Она-то как никто другой позаботится о том, чтобы носитель стал творчески одаренной личностью. А сознание и есть защита.
– Что значит «сознание» и что значит «защита»? – спросил Даниил. – Ведь, по-моему, надо защищать именно сознание. Ну, скажем, при помощи каких-либо тренингов. Я думаю так.
– А вот это и есть первая ошибка! – ответил Бэрг. – Дело в том, что сознание в защите не нуждается, ибо сознание и есть защита от внешних воздействий. Разумеется, негативных. Ну, скажем, некая агрессивная среда биологического типа. Сознание, даже если эта среда совершенно индифферентна по отношению индивидуума, все равно воздействует на психику. Естественно, что сознание подсказывает: типа, впереди опасность. Ну это же норма? Ну, конечно, норма, а вот далее все упирается во взаимодействие индивидуума с окружающим его миром через жизненный опыт. Ну, знал я двоих друзей. Оба взрослые. Поспорить любили, как говорится, до тех пор, пока кто-то не уступит. Один был младше, и считал старшего своим учителем. Тот действительно многое ему чего рассказывал о природе, о жизни обитателей живой природы, леса. Да и вообще, старший был, можно сказать, едва не лесным человеком. Уж кто-кто, а он там не пропадет. Кого только не «надыбит» в лесах, озерах, реках, лесных лужах. И тритоны, и змеи – ужи там, веретеницы, да и гадюк любил. А уж лягушками-то баловался! Брал, естественно, исключительно самцов. Жарил, ел. Одно слово – вкуснотища! Кинолог, наверное, от рождения. Вот он-то и есть настоящий человек, знающий природу далеко не по книжкам! Как-то раз спросил младшего о том, как бы он поступил окажись тот на его месте ночью в лесу. И рассказал он историю весьма интересную.
«Как-то вышел я на охоту, имеется в виду, ловить тритонов. Выполнял заказ. Взял с собой провиант: хлеб, колбасу. Много никогда не брал. Незачем. Взял емкость для улова, фонарик, ну и отправился в лес. Лес мне как дом родной. Брел, брел ну и вышел к месту ловли тритона. Взял сачок и, подойдя к воде, начал освещать дно. С полметра прозрачной воды открывало великолепную картину жизни, которую почти никто и не замечает. Личинки жуков, мелкие головастики, личинки комаров. Все это сборище мирно пасется в темной воде под покровом ночи, и только луч фонарика открывает все это царство. И, только приглядевшись, увидел искомое. Вот они, тритоны. Дело за малым. Беру сачок, подвожу под тритона. Раз! И симпатичная земноводная тварь в сачке! Ну, так и начал их ловить. И время-то прошло не так уж много, тут слышу – хрустнула ветка. Ну хрустнула, ну и ладно. Мало ли что бывает в лесу. Лес он на то и есть лес, чтобы в нем ветки похрустывали. Отвалилось гнилье, упали сухие ветки, ну вот и результат. Так, оглянулся неспешно, ну и далее продолжил тритона «дыбить». Только слышу – опять хруст, там же. А вот это уже статистика. Ну так, скажем, насторожился я. Светанул в ту сторону фонарем – и вот результат! В свете фонаря уставились на меня два зеленых огонька. Вот ответь мне, твои действия после увиденного?
Младший после услышанной истории ответил даже и не думая:
– Точно в штаны бы «наложил», и в прямом, и в переносном смысле!
– Вот поэтому, – ответил старший, – ты и не дружишь с лесом. Ты не обижайся, просто так тебя воспитали. Но это ладно. А хочешь узнать, что произошло дальше?
– Чего зря спрашиваешь? Конечно хочу!»
И рассказал ему старший о том, что произошло дальше. Увидел он эти зеленые огоньки и понял: какой-то зверь уставился на него. Отложил он сачок и чтоб вы думали он сделал? Не догадаетесь! Ибо только действительно не люди, а человек природы способен на такое! Темень, ночь, лес, и два зеленых глаза из этой тьмы смотрят на него! Во картинища! Так он не придумал ничего более, как только свистом позвать это существо к себе! Вот это я понимаю! Сознание! И чтоб вы думали, что произошло далее? А произошло то, что вряд ли кто мог ожидать. Из тьмы леса, ночного леса, дремучего-придремучего, к нему на его свист выползла собака! Бедная скотинка! Худющая, поскуливая, она приблизилась к человеку! Отдал он ей весь хлеб, сам голодный остался, а животное накормил. Чего говорить, конечно, мало, но уж сколько было, все отдал, до последней крохи. Правда, там еще потом два зеленых глаза были, но по его разумению это был волк. К человеку не подошел. Вот так собака да волк прибились друг к другу. Вот такая история о сознании.