Дурак умер, да здравствует дурак!
Шрифт:
— Ага, — он с прищуром посмотрел на меня сквозь свои очки. — Пуганая ворона, да?
— Если вы имеете в виду, что я, наконец-то, научился никому не доверять, то вы правы.
— Смышленый малыш, — сказал профессор. — Я так и знал, что у Мэтта не может быть совсем уж глупых племянников.
— Вы хотели о чем-то поговорить, — напомнил я ему.
— Да, верно, — Килрой снова вытер губы, опять обвел взглядом зал и добавил:
— Я бы опростал стопочку, а? Нервы, знаешь ли. Скверно,
Тут уж занервничал я. Быстро оглядевшись и не заметив ни одного пулемета, я спросил:
— Чего это вы волнуетесь?
— Не хочу больше их злить.
— Кого?
— Ребят Коппо.
— Кого-кого?
Он посмотрел на меня.
— Так ты и вовсе ничего не знаешь, что ли?
— Сроду не слыхал о ребятах Коппо, — ответил я.
— Откуда же, по-твоему, взялись денежки?
— Почем мне знать? Откуда-то из Бразилии.
— Правильно. От Педро Коппо.
— Он — один из ребят?
— Не-а. Он был их папашей.
— Был?
— Слушай, можно мне начать с самого начала, а? — спросил Килрой.
— Конечно, — ответил я.
— Ты слыхал о Бразилиа?
— Кажется. Это новый город.
— Точно. Его начали строить лет десять назад в чертовой глухомани, где и вовсе ничего не было. Там сколочено немало состояний, сынок. Много денег.
Я и сам какое-то время держал там лавочку в рабочем районе. Халупа-Сити, слыхал?
— Лавочку?
Профессор сделал вид, будто сдает карты.
— Картишки, — пояснил он. — Эти южноамериканцы обожают азартные игры. Горячая латинская кровь, понятно?
— А у дяди Мэтта тоже была там лавочка?
— Недолго. Мы знали друг друга много лет, иногда объединялись, иногда работали каждый сам по себе. Понимаешь, о чем я?
— Полагаю, что да.
— Ну так вот. Была там эта пташка Коппо, — продолжал профессор. Педро Коппо. Расчищал место, участок под строительство Бразилиа, ясно?
Грузовики. Владельцы грузовиков нажили там несметные богатства. У Коппо было по пальцу в каждом пироге. — Килрой поскреб своей клешней воздух.
— Понимаю, понимаю, — сказал я.
— Ну, а «Короткая Простыня» его обул. Изящно так, в яловые сапожки.
Мошенничество было довольно сложное. Проселочные дороги и все такое. А я вошел в дело, когда дядьке понадобился исследователь от «Дженерал моторс».
Он нагрел Коппо где-то на миллион, — воспоминания так возбудили профессора, что он даже замахал рукой. — Мне досталось сто косых. Остальное хапнул «Короткая Простыня», а потом уехал в Рио и начал веселиться.
Я решил выстрелить наугад и спросил:
— Там-то он и повстречал Уолтера Косгроува?
Потому что Уолтер Косгроув был единственным известным мне пациентом доктора Луция Осбертсона.
Профессор Килрой сначала вздрогнул, потом принялся рьяно вытирать губы и чесать где-то у себя за пазухой.
— Косгроув? — переспросил он. — Кто такой Косгроув?
— Это неважно, — ответил я, прекрасно понимая, что профессор Килрой знает, кто такой Уолтер Косгроув. Но я не видел причин развивать эту тему.
Не хотелось бы спугнуть профессора раньше, чем он поведает мне ту часть истории, которую считает достойной моего слуха. Поэтому я спросил:
— Что произошло потом? Когда дядя Мэтт поехал в Рио.
— Что произошло потом? — эхом откликнулся Килрой. — Потом Педро Коппо покончил с собой. Ну кто бы мог подумать? Он был смышленый малый и без труда сделал бы себе еще миллион. Но вместо этого выпал из окна там же, в Бразилиа. А поскольку кругом были одни новостройки, он грохнулся прямиком в жидкий бетон.
— О! — воскликнул я. — Иными словами, я унаследовал кровавые деньги?
— Да уж не кровные. Теперь-то на них и вовсе одна кровь, — ответил профессор. — Педро Коппо, «Короткая Простыня», вот-вот добавится моя, а возможно, и твоя тоже.
И Гаса Риковича, подумал я, но говорить об этом вслух не было нужды.
— Ребята Коппо, — сказал я, начиная понимать, что к чему. — Сыновья.
Они решили отомстить за отца?
— Уразумел, — похвалил меня профессор и нервно заозирался по сторонам. — Их двое. Близнецы. Один другого круче.
— Они в Штатах?
— Уже несколько лет, — ответил Килрой. — Приехали задолго до самоубийства Педро. — Он подался ко мне и сипло зашептал:
— Они в преступном сообществе, за ними стоит вся мафия.
— Стало быть, это они убили дядьку.
— Или приказали убить, — уточнил он. — Теперь они — большие люди, им нет нужды самим делать черную работу. Достаточно показать пальцем, и ты покойник.
Я вспомнил стрельбу из машины. Это определенно было в духе мафии. Но что за наследство я получил, если в нагрузку к нему мне дали еще и наемных убийц?
Профессор Килрой как заведенный возюкал ладонью по губам, с каждым мгновением волнуясь все сильнее и сильнее. Поэтому я не удивился, когда он сказал:
— Сынок, ты уж не обессудь, но мне надо выпить. Пойдешь со мной?
— Пожалуй, нет, — рассудил я. — Тут, на открытом месте, безопаснее.
— Для тебя не существует безопасных мест, открытых или закрытых, ответил профессор. — Вот что я хочу втолковать тебе, сынок. — Он принялся тереть губы так усердно, что едва не смахнул с носа очки. — Мне и впрямь надо выпить. Знаешь, что, ты посиди тут, я мигом обернусь.