Дураки
Шрифт:
Бьют часы.
Слович. Время истекает!
Янки. Другого такого случая у нее не будет. Бедняжка!
Бьют часы.
Елена. Николай! Чего ты ждешь?
Леонн. Любовь, которая мгла бы длиться вечно, спрессована в несколько мгновений.
Бьют
Доктор. Хорошо. Я дам им свое благословение. Только посмотрю сначала, который час.
Леонн. Прощай, любимая. Расскажи всем в Куличовке, как я тебя…
Бьют часы. ЛЕОН застывает с глупым выражением лица.
Староста(с балкона). Девять часов и все в порядке!
Все бросаются в дом
Доктор. Все в порядке, господин Толчинский! Вы слышали?
Софья. Мама! Папа! Односельчане! Учитель хочет сказать что-то важное… Леон, мы все слушаем. Разве ты не хотел сообщить что-то?
Леонн(тупо). Да-да. Но ты сказала, что мы ВСЕ слушаем.
Входит СТАРОСТА.
Янки. Готов, голубчик.
Снецкий. Он как-то не так смотрит.
Слович. Точь-в-точь, как вы.
Софья(Леону). Я хотела сказать, что все мы слушаем тебя.
Леонн. Вот оно что… Благодарствуйте… А что говорить-то?
Снецкий. Новый дурак — он всем дуракам дурак.
Доктор. Молодой человек, вы по-прежнему хотите жениться на моей дочери?
Леонн. Жениться на вашей дочери? Ну что вы, сударь, это слишком большая честь для меня.
Янки. Когда он купил мою белорыбицу, я сразу поняла, что надолго его не хватит.
Староста. Довольно. Можно подумать, вы никогда балбесов не видели. Расходитесь по домам.
ЯНКА, СНЕЦКИЙ, СЛОВИЧ и СТАРОСТА уходят.
Мышкин. Господин учитель, если вам понадобится это срочное письмо, дайте знать. Хотя ничего срочного для вас отныне не существует.
Прячет, письмо в сумку и уходит.
Елена. Доченька, сходи на огород и посади десяток патиссонов. К ужину.
Выходит.
Доктор. Чем вы теперь займетесь, молодой человек?
Леонн.
Доктор. Займитесь политикой, пока вы еще в хорошей форме.
Леонн. Ну что вы. Я в этой форме проходил два года в гимназии. В таком виде к политике близко не подпустят.
Доктор. М-да. Если уж на мужчину обрушится зачатие, пиши пропало. Это я вам говорю как врач. (Софье.) Сходила бы ты, что ли, за кенором. С вечера ведь негуленый.
Выходит.
Леонн. О чем мы говорили, когда нас прервал бой часов?
Софья. Ты говорил, что любишь меня, как никого на свете. И просил запомнить это, потому что никогда уже не повторишь мне этих слов. Ты больше не любишь меня, Леон?
Леонн. Люблю ли? Я не очень понимаю смысл этого слова. Может, если ты меня поцелуешь… Но хочешь ли ты поцеловать меня?
Софья. Всем сердцем.
Леонн. А я думал…
Софья. Знаю.
Нежно целуются.
Ах, Леон, чем меньше ты рассуждаешь, тем лучше целуешься!
Леонн. А чем лучше целуюсь, тем светлее становится мой разум! Софья, дорогая, взгляни на меня!
Вскакивает на кушетку.
Видишь? Видишь?
Софья. Да. Я вижу специалиста по поцелуям, танцующего в грязных ботинках на кушетке для больных.
Леонн. Нет, Софья. Ты видишь человека, окрыленного любовью. Не удивляйся, я в здравом уме. Я просто притворился дураком.
Софья. Притворился дураком?
Леонн. Вот именно.
Софья. Не очень-то это похоже на действия человека в здравом уме.
Леонн. Не торопись с выводами.
Софья. Но заклятие…
Леонн. Не подействовало. В первый момент я, конечно, испугался, когда часы пробили девять. Но ничего не произошло, и тут меня осенило нельзя стать болваном, пока сам не дашь себя оболванить. Куличовцы дураки по собственной вине. Да-да, чувство вины и страх перед тиранией отшибли у вас ум. Все поняла?
Софья. Все. Кроме объяснения.
Леонн. Если с детства внушать ребенку, что из него не выйдет ничего путного, он и вырастет никчемным. А вам с детства внушали, что вы дураки… Теперь поняла?
Софья. Не так хорошо, как в тот раз.
Леонн. Я понимаю, словами дела не поправишь. Нужен наглядный пример. Так вот, мне пришел в голову план, как покончить с заклятием и спасти тебя от Юзекевича.
Софья. Правда?