Дурманящий запах мяты
Шрифт:
Когда бандиты ушли, я так и продолжала бы стоять, аки статуя в кущах, размышляя о долгой и жестокой мести. Но Локай развернулся и двинулся в сторону лагеря. При этом бесцеремонно потащил меня за собой, волоча за ворот рубахи.
– Да пусти ты!
– болтаясь в его стальной хватке, у меня начинало складываться впечатление, что я козявка, а не амазонка. Обидно! Далее последовало столько ругани, что у него вполне могли уши в трубочку свернуться. Тем не менее...
– Ну, дядя Локай! Ну, пустииииии!
– подействовал на него исключительно мой вой, подхваченный голосом волка. Меня отпустили резко и неожиданно. Настолько неожиданно, что я потеряв равновесие, рухнула на землю. А он стоял напротив и... смеялся, хватаясь за
При первой встрече я и подумать не могла, что этот доблестный, вечно мрачный, сосредоточенный и чрезмерно серьёзный воин может так истерично ржать! Даже Тень удивился.
– Ну, чего?
– обиделась я в очередной раз, а Локай замотал головой и, продолжая хохотать, скользнул в кусты. Мы последовали за ним. Тут настала пора второму удивлению: дорога обратно с ним заняла меньше времени, чем моя поездка верхом на оборотне! Странно... В лагере уже успели приготовить ужин. Локай подошёл к своей жене, кстати, встретившей смешливого супруга с таким же шокированным выражением лица, какое, наверное, было у нас с Тенью при виде его громкого "хи-хи". У Ринары брови на лоб полезли от созерцания весёлой истерики её сильного мужчины. Я же села на пенёк и задумалась.
– На, съешь пирожок!
– прямо перед моим носом покрутили выпечкой. Не первой свежести, кстати.
– Нет, спасибо!
– буркнула неблагодарная я, рассматривая зелёные пятна на снеди.
– Ну, как хошь, - заявил Кроха и с удовольствием запихнул эту гадость себе в рот. Мой желудок свело в приступе тошноты.
– Эй! А что это ты со мной решил заговорить? Запрет отменили?
– Не могу смотреть, на тебя такую...
– верзила присел рядом, на бревно, продолжая жевать.
– Какую?
– не могу сказать, что меня слишком уж интересовал этот вопрос - он сам слетел с губ, а простодушный товарищ поспешил объяснить в меру своих речевых способностей.
– Ты ведёшь себя, будто свежеподнятый из могилы труп.
– Заявил Кроха, не останавливаясь в своих рассуждениях.
– Ходишь вокруг да около, мычишь, рычишь... Хорошо, хоть на людей не бросаешься, как этот твой...
Я могла бы съязвить, вроде: "А что в вашей деревне были инциденты поднятия из могил? Или лично знаком с парочкой живых покойников?". Но, около нас возникла местная сумасшедшая - Ринара. Танцующим шагом она подошла ко мне и, глупо улыбаясь, напялила на мою голову здоровенный веник, точнее венок, сплетённый из разных трав, найденных вокруг нашего лагеря. Сказав: "Спасибо, что научила его смеяться!" - женщина утанцевала в обратном направлении, оставив меня с чётким ощущением, что пора мне выбирать другую профессию, например - шута!
– Я немного странно себя чувствую. Это пройдёт!
– заверила я Кроху, проводив чокнутую Ринару взглядом. Друг насупил брови - до него намёки доходят только на третьи сутки. Однако на сей раз дело пошло быстрее. Потому что, он улыбнулся и похлопав меня по плечу, отправился обсуждать кулинарные шедевры кухаря с Фаиной.
С венка прямо пред мои светлы очи внезапно спустился на тонкой ниточке паук. Наверное, хотел поздороваться и поинтересоваться, когда я в последний раз мыла голову, так как вознамерился поселиться в моих волосах. Я была против сдавать в аренду свою прическу и чуть не завопила, стаскивая с себя украшение. Миленько, конечно! Ничего не скажешь. Вот где Ринара только надыбала веник этот, а?
В процессе потрошения злосчастного подарка, не удивилась, откопав среди веточек переплетения молодую крапиву - благо она головы не касалась. Меж лекарственных, кстати, ромашек, обнаружилось одно очень редкое порождение лесных растений - бессмертница. За что цветку дали такое название не понимаю! Потому как свойства у него совершенно противоположные имени. Отвар из семян и лепестков бессмертницы вовсе не дарует, как полагали многие алхимики (пухом им земля!), продление жизни. Наоборот, он замедляет процессы в организме, останавливая сердце ядом, растворившимся в крови.
Говоря о названии. Оно появилось после того, как двое придуравошных влюблённых, наевшись его нектара, умерли, дабы их никто не смог разлучить. Вот же придурки! Нельзя было просто уехать куда подальше? А люди стали говорить, мол влюблённые самоубийцы теперь вечны, и прибывают под защитой Всевышней.
Я посмотрела на Шелеста, увлечённо болтавшего с Ольгердом и Таем, перевела взгляд на цветок в своих руках и ещё раз подумала над словами Крохи...
* * *
Утром намечалась охота. Наёмники точили ножи, предвкушая торжественное убиение одной компании. Но главное слово в предложении - "намечалась". Потому что охоту резко пришлось отменить и устроить похороны. Бандиты немного расстроились.
Вампир проснулся раньше всех. Хотя не совсем так. Он просто первым подпрыгнул на своём лежаке, когда волк поднял шум, душераздирающе взвывая над своей хозяйкой. А она лежала бледная-бледная и не дышала. Сёстры-амазонки с ужасом наблюдали, как упырь, прижимая к себе хладный труп их соплеменницы, рычит и раскачивается сидя на земле, причитая что-то вроде: "Никому тебя не отдам! Ты при жизни была только моей и после смерти останешься!". Естественно, он никому не позволил прикоснуться к телу любимой, но мёртвой амазонки. Шокированные друзья скончавшейся не могли поверить собственным глазам. Советник и командующий вместе со старостой вольных женщин пытались уговорить горемычного вампира позволить провести обряд прощания, как подобает - по традиции. Но всё было тщетно. Казалось, будто Шелест сошёл с ума. Он чуть не подрался с Ольгердом и Тайреллом, зато набил Крохе синяк на пол физиономии, когда тот осмелились приблизиться к телу девушки. Волк скалил клыки, буквально копируя поведение чокнутого упыря, но на свой собачий манер. А потом, вампир поднял труп на руки и ушёл в лесную чащу.
– Говорю тебе, он вслед за ней в огонь бросится!
– перешёптывались амазонки, глядя в след мужчине и волку.
– Она была для него смыслом жизни!
– шмыгнув носом, надрывным голосом проговорила Войка, впервые ласково посмотрев на Фаю.
Никто не осмелился пойти за вампиром.
Следующие два дня прошли для оставшихся на этом свете в скорби. По крайней мере печалились друзья ушедшей в небытие амазонки, гадая, что за неизвестная тихая болезнь посетила лагерь ночью, отобрав дыхание у девушки. Крупный парень по имени Кроха припомнил, будто покойница за несколько часов до гибели жаловалась на дурное самочувствие. Другие мигом подхватили идею о хвори, отметив странное поведение почившей. И только командующий, посматривая на бледную физиономию советника, прекращал досужие разговоры на корню, грозя внеочередными нарядами по кухне и ночными дежурствами.
На третий день войско далеко отошло от места, где разводили погребальный костёр. После случившегося советник несколько раз упоминал о том, что лучше вернуться на родину и прервать путешествие. Принц был с ним совершенно согласен. Но ещё немного поразмыслив, изменившийся до неузнаваемости Тайрелл из Карры снова настаивал на продолжении пути. Его неуверенность бросалась в глаза. Как и тоска, которую он отчаянно хотел скрыть от посторонних, прячась на привалах в своём шатре.
Настала ночь. Тайрелл лежал на подушках и сосредоточенно рассматривал темноту в складках полотнища, отделявшего его от реального мира. Во мраке горящей свечи он наслаждался одиночеством и красным очень крепким вином, припасённым из королевских запасов, тайно вывезенных из столицы. Погружённый в собственные мысли советник даже не заметил, как в его покои прокралась тень. Она возможно хотела причинить ему вред, убить или ранить. Или просто из любопытства заглянула на огонёк. Немного помедлив, гостья подошла к ничего не подозревающему мужчине и...