Дурная слава
Шрифт:
— Нет, не обратила бы, — смиренно соглашаюсь я.
И Юлька хохочет:
— Так значит, все-таки он тебе понравился?
— Да ну тебя! — смеюсь в ответ. — Я такого не говорила.
— Зато подумала! Подумала-подумала, и не оправдывайся! Обещай, что все расскажешь мне завтра.
И я обещаю. И, охваченная каким-то сладким щемящим чувством, сползаю на подушку, зарываюсь в одеяле и до головокружения мечтаю, чтобы мне этой ночью приснился он.
Но как обычно снится всякая бредятина…
А на следующий день, уже
— Детка, я тут подумал, может быть, тебе не стоит ездить по этим клубам? — тихо, но твердо произносит он.
И я оборачиваюсь:
— Что?
— Ничего хорошего ты там не найдешь. И мы с мамой каждый раз переживаем…
— Пап, ну ты чего? И с чего это вдруг, сейчас-то?
Но не могу сказать ему, что я не в клуб. При таких обстоятельствах правда из моих уст будет звучать обманом.
— Жень, ну что ты там не видела? — с заботой заглядывает он мне в глаза. — Неужели тебе так прям туда надо? В подобных местах происходит черт знает что! А я не хочу, чтобы ты попала в какие-нибудь неприятности. — И отходит к окну. И тяжко вздыхает: — Конечно, ты уже взрослая. И я не могу тебе взять и запретить. Тем более не желаю тебя обидеть. Но попробуй меня понять, как отца. А как отец, я очень не хочу, чтоб ты туда ездила.
Папочка! Милый мой папочка! Мне так приятна твоя забота!
Поразмыслив с секунду, я подхожу к нему и обнимаю со спины:
— Вообще-то я туда и не особенно-то хотела, — пожимаю плечами я.
Ведь я и в самом деле не хочу куда-либо уезжать! Мне важнее увидеть Антона. А если я буду гостить у Юльки, вряд ли представится случай с ним пересечься.
Так, стоп! А почему папа до этого молчал, а теперь, действительно, вдруг разволновался насчет клуба? Неужели этот упрямый баран все-таки…
Вот гад!
Ну я ему устрою!
17. Антон
Всю неделю в шиномонтажке полный штиль. Нет, работа, конечно же, находится, но без особого напряга, а сегодня случился настоящий завал. Мало того, что по записи несколько автомобилей было, так еще и вип-клиент с «зубастыми» шинами заявился.
Выкраиваю минутку, чтобы позвонить Руслану, приятелю Вадима — он в том самом ночном клубе, куда рыжая бестия повадилась, в охране работает. Если б не Рус, я бы с ней, наверно, никогда и не встретился, ведь это он потянул меня туда развеяться, хотя обычно я по подобным заведениям не таскаюсь. А тут… то да се, после армии всех друзей растерял — ну как всех, двоих: Санек по контракту остался, а Чиж за это время жениться успел, еще и дитя родить, — вот и поехал потусить от нечего делать. Поэтому своим знакомством с Джонни, в какой-то степени, я обязан именно ему.
— Рус, здорово! Не помешал? Не открылись еще? Дело к тебе есть особой важности.
Тот одобрительно хмыкает в трубку:
— Давай, вываливай!
— Слушай, ты не мог бы за Женькой присмотреть?
— За каким Женькой?
— Да не, за девчонкой одной, рыженькой…
— Которую ты в прошлый раз нахрапом увозил?
Я улыбаюсь:
— Ну да.
— А сам че?
— А сам постараюсь к вашему закрытию приехать. Запара на работе. А она, оторвиголова, нарвется еще на кого-нибудь…
— Понял, если будет снова лезть в драку, мигом растащу.
— В смысле «снова»?
— А ты не в курсе, что ль? — смеется он. — Было дело…
И я вспоминаю при каких обстоятельствах в тот самый первый день повторно увидел Джонни — слегка потрепанную, с волной волос у лба, но до беспамятства сексуальную.
Дралась, значит? Н-ну, Ковбой!
Хохотнув, я отхожу в сторону, а то поблизости уже успели вырасти уши. И решаю пояснить Русу, в чем суть проблемы.
— Да не, Руслан, я не об этом. Если драка — само собой разумеется. А я прошу маякнуть мне, если кто-нибудь возле нее нарисуется. Ходить хвостом за ней не надо, просто поглядывай, с кем она там, и если вдруг что — сразу звони.
— Антох, ну ты и выдумал! Как ты себе это представляешь? Извини, но я при всем своем уважении к тебе держать твою кралю на курке не смогу. Да и если увижу, что кто-то возле нее отирается… Пока ты примчишь…
Ч-черт!
Меня просто разрывает на части от ревности!
— Ты прав, — закусываю губу, — извини за бредовую идею.
— Да ниче. Я тебя понимаю. Я в твои годы и не такое вытворял, а уж что в мыслях проворачивал… у-у-у!
— Ладно, спасибо за поддержку, увидимся!
— Вадиму привет передавай!
— Хорошо.
И с мыслями, как бы поскорее со всем этим разделаться, приступаю к своим прямым обязанностям. Мы переобули внедорожник для гряземеса, а у него датчики давления в шинах никак не хотят дружить с мозгами, приходится повозиться. Часа три-четыре для внешнего мира меня нет. Работа тяжелая, грязная, к тому ж еще и сезонная — то густо, то пусто. Ну а куда деваться? Сидеть на шее Вадима тоже не вариант. Я все подумываю снять себе однушку, чего я им глаза мозолю, пусть живут в родительской квартире хозяевами — семья все-таки, — а я уж где-нибудь приткнусь. Вот только бы получить полноценную зарплату… Жалко, конечно, из собственной комнаты съезжать. Но Вадим меня и так с одиннадцати лет тянет, он в восемнадцать «папашей» стал, для меня. А я, паразит, до сих пор на нем катаюсь, да и он меня за мелкого считает — все равно, что Степка. Только Степан генерал-лейтенат, а я так — «товалищ комадил».
Как только паджерик, осевший у нас чуть дольше, чем до полуночи, наконец-то покидает бокс, я, наспех переодевшись, выскакиваю из сервиса первым, запрыгиваю в «седло» и, навалив газу, с лязгом срываюсь с места. Сейчас меня волнует только одно: уехала ли Джонни домой, доехала ли Джонни домой и что она делает, эта Джонни. Что она со мной делает?
Я мчу по городской магистрали, обхожу редкие машины, креня мотоцикл то влево, то вправо, ловлю в зеркалах отблески проносящихся мимо фонарей, а вывернув к Площади, притормаживаю — за поворотом клуб.