Душа синтетика
Шрифт:
– Я не понимаю, профессор, а как можно отправить кого-то в прошлое? Это же полностью противоречит нашему представлению о времени. – Оно повернулось к человеку, временно отвлекаясь от происходящего в картине. Хотя машина и выглядела, словно сделанная из пластика, однако все её движения были плавными и бесшумными. Всё выглядело очень естественно и гармонично, разве что каждый поворот головы отдавал излишней чёткостью.
– Вот именно, что это противоречит исключительно НА-ШЕ-МУ представлению о времени. Мы считаем, что время одномерно и обладает только одним вектором движения,
– И каким же оно является на ваш взгляд? – Андроид вернул своё внимание на экран, где огромный накаченный мужчина говорил полицейскому, что он ещё вернётся.
Прямо перед диваном на цилиндрических блестящих титановых ножках стоял низкий журнальный столик, выполненный преимущественно из закалённого стекла, на нём располагалось (помимо журналов о науке) пять белых мелких чашечек, в которые были налиты различные острые соусы. Неуклюже взяв палочками кусок рыбы с рисом, профессор мокнул его поочерёдно в три разных соуса, не останавливая при этом разговор:
– Я тоже считаю, что вектор времени неизменен, но вот оно само является двухмерным. Что, конечно, не возможно доказать на практике, но математические подсчёты подтверждающие эту теорию уже существуют.
– Так если вектор поменять нельзя, то значит и прошлое не поменять. Так какая человечеству разница, сколько измерений у времени? Будь их хоть два, хоть четыре, ничего же не измениться. – Небольшой блик на глазах, выдававший, что они сделаны из стекла, а не из живой ткани, медленно проследовал вслед за синтетическими зрачками в сторону собеседника.
– Не скажи, при такой концепции невозможно путешествовать во времени, но изменение прошлого остаётся доступным.
– Вы меня совсем запутали, профессор.
Лёгкая самодовольная улыбка мимолётно сверкнула на лице учёного: ему очень нравилось устраивать игры разума, и радоваться, когда оппонент начинал путаться в аргументах и теме. А искусственный интеллект его создания был достойным соперником в любой дискуссии, потому даже незначительная победа над ним приносила ему по-детски нелепую радость.
– Я говорю об изменении прошлого без путешествий во времени: все мы знаем, что наши поступки сейчас определяют наше будущее, ну или хотя бы как-то на нём отражаются. Но это если время одномерно, а если двухмерно? Мы же тогда сможем предположить, что совершая различные действия здесь и сейчас, мы не только влияем на наше будущее, но и меняем наше прошлое. – Он сделал долгий глоток зелёного чая, давая собеседнику время обдумать услышанное, но не сводил взора с него, пытаясь уловить все его эмоции, словно перед ним сидел самый настоящий человек. Но когда изобретатель поставил чашку обратно на блюдце, его творение всё ещё молчало, тогда он решил подытожить мысль. – То есть, сделав что-нибудь прямо сейчас, я смогу что-то перечеркнуть в собственном прошлом.
– Это что-то уже на
– Прекрасно понимаю, как это звучит, но математически это возможно. А также это могло бы объяснить, откуда у людей берутся ложные воспоминания. Ты ведь знаешь, что такое конфабуляция? – Конструктор указал палочками на своего андроида, будто снова читал лекцию в университете, держа в руках указку, а не столовый прибор.
– Конечно! Конфабуляция, это ложные воспоминания, в которых факты подменены…
– Не надо читать мне выдержки из статей. – Он протестующе замахал рукой, едва не опрокидывая еду с тарелки. Порой профессор забывал, что созданный им механизм, как и все гаджеты современного мира постоянно подключены к интернету, и задавать ему такие вопросы совершенно бессмысленно. – Я лишь хочу пояснить, что возможно именно поэтому у нас в головах есть воспоминания о вещах, которые мы не делали: ты сделал что-то в настоящем, изменил своё прошлое, и это событие исчезло из истории, а вот воспоминания о нём остались.
– Кажется, я понимаю, к чему вы это… Но я всё равно не вижу смысла во всём этом: получается, если киборг, отправленный в прошлое, убьёт свою цель, то он изменит будущее, и компьютеру из будущего уже не нужно будет отправлять этого киборга в прошлое и тогда его тут не будет. Выходит, что робот заранее обречён на поражение, потому что, если бы он победил, то его бы сюда не отправили. Не значит ли это, что некоторые вещи изменить в принципе нельзя? И зачем тогда вообще отправлять убийцу в прошлое? – Вновь занимая скромное положение, синтетическая пародия на человека робко уместилась в углу дивана, опять увлекаясь происходящим на экране.
– Поздравляю, ты самостоятельно додумалось до временного парадокса и испортило мне всё впечатление от фильма! Гори в аду, бездушная ты машина! Проклинаю тот день, когда тебя создал! – Он резко откинулся на спинку, запрокинув голову, громко выдохнул и уже порывался выключить телевизор, но передумал: машине требовалось показать культуру людей, прежде чем выпускать её в общество.
Так что ей предстояло посмотреть ещё много фильмов, концертов и ТВ-шоу, перед тем как она сможет самостоятельно пересекать входную дверь.
– Вы говорите вроде серьёзно, профессор, но я улавливаю юмор в вашем поведении. Это и есть то, что называют сарказмом? – Синтетик немного поёжился, плавно перебирая плечами, будто по его спине мог пробежать холодный пот или пройтись мурашки.
Профессор никогда не делал таких жестов – это телодвижение явно было подсмотрено у кого-то из киноперсонажей. С каждым днём машина становилась всё более похожей на людей.
– Гадство! – Рол выскользнул из палочек при очередной попытке обмакнуть его в соусы и упал, укатившись на серый обладающий длинным мягким ворсом и полностью устилающий пол всей комнаты ковёр.