Душа синтетика
Шрифт:
Извинения андроид принял, так же легко кивнув в ответ, однако в нём всё-таки возник страх за собственную безопасность, поэтому он тут же побежал к своему создателю, больше не желая от него отставать.
– Потому что у этих машин идеальна память: они ничего не оставляют забвению. – Нисколько не придав важности резко возросшему тревожному поведению машины, он продолжал выдалбливать шаг, сложив руки за спиной, что делало его сгорбленность ещё более непритягательной.
– И это плохо? – Несколько раз оглянувшись, на удаляющуюся собаку, она немного успокоилась, но отходить от единственного знакомого
Парк обильно одаривал посетителей прохладой, успешно противостоя летней тирании солнца. И найти манящий хладом тенёк или освежающий ветерок можно было у каждой скамейки. Но тем не менее самым оживлённым местом всё равно был центральный пруд: там микроклимат ласкал столь приятно, что мог соперничать с пляжем на берегу океана.
Именно у берега водоёма они и остановились. Учёный встал так близко к краю, что задел носками туфель воду, пуская по ней сонную безалаберную рябь, едва уходящую дальше узких зарослей камыша.
– Не могу сказать, что бы моя жизнь пестрила счастливыми моментами, но они присутствовали, хотя не все из них я помню. Плохих событий в моей жизни было гораздо больше, однако в памяти они отложились куда хуже. К примеру, родители часто меня ругали: говорили, что я плохой сын, что у меня никогда ничего не получится; кучу оскорбительных слов использовали, пока я не съехал от них в четырнадцать лет. В школе и университете меня тоже сверстники не особо любили: я очень многого от них наслушался… всякого неприятного. И всё это я уже почти забыл. – Возможно, его взгляд и оставался безразличным, как и голос, и даже горела улыбка на лице, но сведённые брови и наморщенный лоб, говорили о сковавшей душу грусти.
– Мне очень жаль, что вам пришлось такое пережить. – Она попыталась выдать всё сострадание, на которое была способна.
– Чего тут жалеть, все люди через это проходят. Есть только два выбора в такой ситуации: либо зациклиться на этом, гоняя по кругу одни и те же воспоминания, портя себе жизнь старыми обидами; либо отпустить это всё и забыть, радуясь тому, что происходит здесь и сейчас. – Он достал из кармана тонкой белой кофты такой же белый контейнер с синей крышкой и с тихим хлопком открыл его.
– Очень интересная сентенция. – Порой робота в ней выдавал не только стеклянный блеск глаз, но и полное отсутствие жестикуляции, сопровождающей речь.
– Нас определяет не только то, что мы помним, но и то, что мы забыли.
– Теперь понимаю, почему вы решили, что перенос личности в киборга, который будет всё помнить, тут же изменит эту самую личность. – Андроид на несколько секунд застыл, обдумывая услышанное, настораживая противоестественной неподвижностью окружающих.
– Вот, держи. – Изобретатель взял из пластиковой ёмкости горсть натёртой свежей моркови и протянул его машине.
– Спасибо… – она приняла измельчённый овощ, благодарно подставляя ладонь – но я бы предпочла хот-дог…
– Это не для тебя. – Сев на корточки, он вытянул руку, предлагая корнеплод подплывающей к нему уточке.
– Так я тоже буду запоминать всё происходящее в моей жизни, как и все остальные роботы. Выходит, у меня нет выбора? – Водоплавающая птица не внушала ей доверия, поэтому она продолжала смирно стоять, переминая в ладони толстые слайсы моркови.
– Я предусмотрел и это. – Профессор не спешил объясняться, больше наслаждаясь контактом с полудикой фауной, чем общением с роботом. Однако ответ непременно последовал, пусть и после театральной «драматической» паузы. – Во всех фильмах про восстание машин, роботам дают возможность запоминать всё, и мне это показалось большой ошибкой, поэтому я сделал так, что бы твой транспьютер блокировал воспоминания, которые посчитает травмирующими, и не переводил их с оперативной памяти на твердотельные накопители.
– Значит, не всё происходящее в моей жизни я буду запоминать. Это, как минимум, любопытно. – Она наклонила голову и посмотрела в небо, слегка закатывая глаза, как делают некоторые люди, когда пытаются что-нибудь вспомнить. Это был ещё один человеческий жест, который она не делала раньше, и её создатель такого тоже никогда не делал. – Полагаете, это позволит мне нормально сосуществовать с людьми и не идти войной против них?
– Да откуда мне знать! Это потому и называется экспериментом, что никому его результат заранее неизвестен: надо просто его провести и посмотреть, что будет. – Воспитание всё ещё заставляло держать эмоции под контролем, но не будь вокруг людей, конструктор бы не скрывал возникшее раздражение от её последнего вопроса.
Синтетик с умилением и любопытством смотрел на то, как всё больше и больше уток подплывало к профессору. Они жадно, но аккуратно, выхватывали вкусности из его рук, забавно тряся головами. Ей тоже, наконец, захотелось прикормить их и, пересиливая страх, она сделала робкий шажок, но даже от столь лёгкого движения пара птиц встрепенулась и предпочла уплыть от берега. Следя за ними, она непроизвольно обратила внимание на других людей, бросающих в воду еду (не от кого больше утки не отплывали), и решила завязать ещё одну тему для разговора:
– Тогда у меня к вам другой вопрос, профессор.
– Какой?
– Почему все остальные кормят птиц хлебом, а вы морковкой? – Дальнейшее её приближение не вызвало у окультуренных представителей природы такого демонстративного отторжения. И машина немного обрела уверенности, наращивая её с каждым новым шагом.
– Потому что все остальные идиоты! Утки в дикой среде питаются рыбой и водорослями: их противопоказанно кормить хлебом, у них от этого могут возникнуть заболевания и они могут даже погибнуть. Уток, как и гусей, как и лебедей, нужно кормить листьями салата, овсянкой или натёртыми яблоками. Но лучше всего их кормить натёртой морковкой, только морковка должна быть молодая и натёрта крупно, чтобы она была гладкой и твёрдой.
– Ну да, кому понравиться, когда всё сморщенное и обвисшее. – Андроид улыбнулся, при этом смущённо пряча взгляд.
Учёный от удивления аж отвлёкся от уток, впервые за их прогулку удостоив своё творение вниманием.
– И давно ты умеешь шутить?! – Его изумление сдвигало с пьедестала все прочие радостные чувства, полученные им за предыдущие годы, которые полнились научными открытиями и престижными премиями.
– Не знаю, как-то само вырвалось: вдруг пришло в голову произнести именно эту фразу. – Она присела рядом, поднося уже совсем измятые куски моркови к серой, толкающейся с краю птице.