Душехранитель
Шрифт:
Только возле ветхой дачной избушки, затерянной среди десятков таких же кособоких товарок, Рената спрашивает:
— А что сие?
— А сие, Рената Александровна, заброшенная дачка. Еще мой батюшка продал участок нашему соседу, но тот заколотил дом и не был здесь уже лет десять. А потому — уж не взыщите, барыня, но почивать на пуховых перинах, наверное, не придется…
Теперь девушка не может сдержать невольной улыбки.
— Все ж не в машине! — бодро откликается
Едва они покидают джип, откуда-то слышится приглушенная музыка. Это мотив известной песни Гребенщикова о прекрасном городе.
— Что это?
Саша раздумывает ровно секунду. Затем ныряет в салон машины, находит карман в куртке Сокольникова. Мелодия становится громче. Телохранитель вытаскивает мобильный телефон, дисплей светится неоном. Рената узнает отцовский сотовый.
— Да? — тихим и посерьезневшим голосом отзывается Саша.
…Сердце Ренаты запорхало, ноги снова онемели…
Прошла вечность, прежде чем телохранитель, выслушав неизвестного, отключает мобильный. Он не помрачнел, не изменился в лице, ничего ему не ответил, но Рената понимает: дело — швах…
— Ну?
— В машину, — мотнув головой, бросает Саша. — Дача, баня и девочки отменяются… Боюсь, охота открыта и на вас, Рената Александровна… И опасаюсь, что времени ждать билета у нас нет совсем…
— Думаете, нас вычислят? Здесь?
— Здесь — еще как вычислят…
«Чероки» снова скачет по кочкам.
— Саша… — нерешительно начинает Рената. — Как получилось, что вас не было рядом, когда убили папу?
— Он не всегда приглашал с собой охранников. Я предупреждал его, что это неосмотрительно, но вы же хорошо знаете вашего отца…
— Да. Нрав у него был крутой… Мы часто ссорились… О, боже! — она всхлипывает.
Телохранителя тоже не радует участь рассказывать все это осиротевшей девчонке. Да, она еще девчонка. Сколько ей, интересно? На вид и не определишь. Она из того типа женщин, кому до тридцати дают шестнадцать… Рыженькая, миловидная. Затравленная. Еще бы!.. И рука его сама собой тянется к очередной сигарете…
— Я опоздал на несколько минут… — неохотно поведал он, подкуривая. — Застал Александра Палыча в этой машине, умирающим. Он говорил о каком-то «дипломате». Между прочим… — телохранитель шумно затянулся, помедлил и лишь потом продолжил: — Дважды повторил, между прочим. Значит, это была очень важная информация. Для него и наверняка — для вас. Что это за «дипломат», Тан… Рената? Знаете?
Рената замялась. Знает, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу?! Отец часто говорил, что доверяет одному человеку — своему тезке. Наверное, речь шла об этом Саше. Но разве доверие отца — повод открывать телохранителю еще и свои секреты? Причем стыдные секреты… Только вот откуда папа знал о распроклятом «дипломате»? Хотя — могут ли быть тайны от полковника, пусть и в отставке?..
— «Дипломат»?.. — промычала она не слишком уверенно, скорее, чтобы потянуть время. — Нет, не знаю. Может, он имел в виду дипломатического посла?
— Да нет, — Саша насмешливо покосился на нее, — «чумодан» он имел в виду — и ничего более. Саквояж такой.
— Не-а! Тогда — точно не знаю!
— Да? Ну что ж, кузнечик дорогой, коль много ты блажен...
— И при чем же здесь Михайло Васильевич? — не утерпела грамотная Рената.
Саша усмехнулся, словно провокатор, добившийся задуманного:
— Поспите, говорю!
Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак:
— Спасибо вам, Саша!
Телохранитель как-то странно посмотрел на нее и не ответил.
Все закружилось перед внутренним взором Ренаты. Всплыл из небытия образ погибшей Дарьи. «Дашка, Дашка, замечательная ты была подруга! Сколько раз мы с тобой «лечились от скуки» хорошим коньяком да шампанским с шоколадом!..»
Саша задумчиво поглядел на умиротворенное лицо заснувшей спутницы. Да, если бы с ее отцом все получилось правильно, они уже сейчас знали бы всё о том «дипломате»…
ЗА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ДНЕЙ...
— Ой! — Рената вздрогнула и огляделась, не понимая, где находится.
Саша убрал руку с ее плеча. Не с первой попытки удалось ему разбудить попутчицу. Сладок был ее сон, и так не хотелось разрушать спасительное царство грез! Дай волю ей — и проспит всю жизнь…
Двигатель джипа тихо работал, но сам автомобиль стоял. Снаружи было сумрачно, и Рената не могла сообразить, утро это или вечер. Электронные часы мигали цифрами «7:03». На японских иномарках это может обозначать и три минуты восьмого, и девятнадцать — ноль три. Как на американских — девушка не знала.
«Чероки» стоял в каком-то перелеске: сосны, пихты, лиственницы, березы…
— А где мы уже, Саша? — сладко потягиваясь, спросила девушка.
Онемевшее от неудобной позы тело заныло.
Глаза у телохранителя были усталыми, ввалившимися и почти воспаленными. На веках проступили морщинки.
— Подъезжаем к Куйбышеву [3] . Вы умеете водить машину?
— Очень плохо, — Рената зевнула и ощутила резкую боль в горле. Ну вот, этого и следовало ожидать!
— Ладно, тогда спите дальше, — согласился Саша и снова положил руку на рычаг передач.
3
Куйбышев — небольшой город в Новосибирской области. Не путать с прежним названием Самары!
Но Рената запротестовала:
— Вы устали, вам надо отдохнуть! Я могу вести потихоньку.
— Лучше не надо. На рассвете это опасно... Заедем поглубже в лес, и я чуть-чуть подремлю.
— А сколько примерно мы проехали?
— Немного. Часто сворачивали на проселочные.
— М-м-м… А так — все спокойно?
Саша покосился на нее, но ничего не ответил. Рената выбралась из-под куртки и выглянула наружу. Наверное, не стоит говорить и без того измотанному спутнику о проблемах с горлом. Не так уж оно и болит. Впрочем, а горло ли это?