Душевная травма(Рассказы о тех, кто рядом, и о себе самом)
Шрифт:
Дед засмеялся:
— Раньше жили тигры, а теперь — люди!
— А где же тигры?
— Далеко, в тайге.
— А я их увижу?
— Увидишь. Со временем.
— Я хочу сейчас!
— Хорошо! — сказал дед с обычной своей загадочной усмешечкой. — Постараюсь это дельце сейчас устроить!
Сели в такси и поехали по городу. Машина остановилась подле красивого большого дома. Дед и внук вошли в дом, поднялись по лестнице — туда и сюда сновали по ней нарядные веселые девушки и юноши.
Дед велел Сережке обождать его в коридоре, ушел и скоро вернулся не один, а с каким-то
Бородатый дядечка наклонился к Сережке, сказал:
— Я знаю, что тебя зовут Сережей. Я сам бывший Сережа, а теперь Сергей Александрович. Давай лапу — пойдем, я тебе покажу тигров.
Он взял Сережу за руку и быстро повел за собой по коридору. Сережке было ничуть не страшно, тем более что позади семенил дед и Сережка слышал, как он пыхтит, стараясь не отставать.
Дядечка отворил дверь в комнату:
— Входи, Сережа!
Сережка вошел и оторопел: повсюду, на полках, на шкафах и в шкафах за стеклом, на деревянных подставках стояли и сидели разные зверьки и птицы.
Одна птица — у самого входа — была огромная, прямо как самолет, белая, прекрасная, с длинным клювом! Сережка замер от страха, смешанного с чувством восторга, глядя на ее развернутые во всю ширь могучие крылья.
Молодой дядечка с бородой сказал:
— Не бойся, это все чучела. Ты знаешь, что такое чучело?
— Знает! — сказал дед.
— Прекрасно! Ты попал в наш университетский биологический музей, Сергей, — так мы называемся. А птица, поразившая, как я заметил, твое воображение, называется альбатрос. Это океанская птица, скиталец морей. Ну, идем к тиграм.
Прошли в глубь комнаты, и тут Сережка увидел тигра. Он был невелик ростом — хватило бы, пожалуй, полусотни, а то и меньше, котов, чтобы слепить одного такого тигра. Но главное заключалось не в том, что тигр был невелик ростом, а в том, что ничего людоедского не было в этом красивом звере. Он не внушал ни страха, ни отвращения. Наоборот, он был очень симпатичен и мил, его усатая кошачья морда выражала простодушие, какую-то детскую доверчивость и любопытство. Хотелось гладить его по голове, называть кис-кисом, играть с ним, как с Максимом, когда у того хорошее настроение! Но увы, тигр был всего лишь чучелом! Сережка протянул руку, дотронулся до его холодной спины — шерсть была как шелковая, приятная на ощупь.
— Это совсем молоденький тигр, — сказал дяденька с бородой. — Он уже не котенок, но еще и не взрослый тигр, а так — тигр-подросток.
Глаза у Сережки налились слезами, он обернулся к деду:
— Зачем ты его… из ружья?
Дед стал оправдываться:
— Я же не этого подростка застрелил, а другого, здоровенного, взрослого тигра. Когда он рычал, гром шел по тайге. Настоящий людоед.
Дяденька с бородой странно усмехнулся и показал деду и Сереже на большой ящик со стеклянной дверцей — он находился поблизости от чучела тигра-подростка.
В ящике на подставке стояло не чучело, а нечто ребрастое, с черепом вместо головы, омерзительно-страшное, с тонкими костяными ногами, с хрящеватым хвостом без мяса и шерсти.
— Это скелет взрослого тигра! — сказал дяденька Сергей
Дед поспешил на всякий случай ответить за внука:
— Косточки, на каких мясо держится, — у нас, у зверей, у рыб…
Сережа кивнул — согласился с дедом.
— С этим тигром, — продолжал рассказывать Сергей Александрович, обращаясь преимущественно к деду, — произошла драматическая история. Он вышел из тайги на окраину одного таежного села, залез в пустой коровник и залег там. Сбежались жители, стали его пугать, гнать вон — он не идет. Вызвали охотников, те его застрелили. А потом оказалось, что это был старый-престарый тигр, даже челюсть у него была деформирована. Он, видимо, в коровник залез затем, чтобы погреться, хотел, бедняга, умереть в тепле!..
На этом свой рассказ Сергею Александровичу пришлось прервать, потому что Сережка вдруг расплакался. Вернее даже будет сказать, что он разревелся. Громко, противно, на весь биологический музей.
Сконфуженный дед вытащил из кармана носовой платок, стал вытирать Сережке мокрые глаза, нос, щеки. Лицо у деда было виноватое. Он бормотал, действуя платком:
— Экий ты дурачок какой! Этот старик тоже не тот, которого я… из ружья. Мой здоровенный был, страшный, даю слово. И зачем я тебя сюда привел? С зоопарка надо было начинать!..
Сережка продолжал громко реветь. Дяденька с бородой присел перед ним на корточки, понимающе погладил по голове.
— А сам собирался, когда вырастешь, стрелять в тигров из ружья! — сказал дед. — Эх ты, рева-корова!
— Собирался стрелять в тигров, а теперь будет их охранять. Хочешь быть хранителем тигров, тезка?
Сережка поднял голову, сказал, всхлипывая:
— Хочу!
— Вот и прекрасно! Поскорее вырастай! Вырастешь — поедешь в тайгу, всех тигров пересчитаешь, каждому на хвост повесишь бирку с номером и будешь ходить по лесу с ружьем — охранять тигров от разных безобразников. Охотиться на тигров сейчас нельзя — запрещено законом. Их и осталось-то всего ничего!
…Ночью Сережке приснился тигр. Он стоял на полянке в лесу — огромный, клыкастый, полосатый, цвета золотого солнца. Он был так красив, что не казался страшным. На хвосте у тигра болталась какая-то жестянка — наверное, с его номером.
Сережка хотел подойти к тигру, чтобы поздороваться с ним, но тигр вдруг предостерегающе зарычал. Гром пошел по лесу! Сережка остановился, не подошел. И зря не подошел, потому что это не тигр рычал, а это дед храпел рядом, на своей кровати!
ЧЕЛОВЕК ЛЕЖИТ НА ЗЕМЛЕ
Поздним вечером ранней весной в глухом сквере на мерзлой городской земле неподвижно лежал человек. Он был в демисезонном стандартном пальтишке и в заношенной кепке.
Человек лежал на боку, калачиком, согнув ноги в коленях. Рядом с ним сидела рослая собака овчарка, серебристо-серая с черной полосой, переходящей с хребта на длинную, дьявольски умную морду.
Собака тоже сидела неподвижно, только голова ее непрерывно поворачивалась то вправо, то влево. Собака зорко следила, не подбирается ли кто-нибудь тайком к ее хозяину.