Души, разделенные телами
Шрифт:
Астилирон не изменил своему обету. Не переступил порог дворца даже тогда, когда родились еще две императорских внучки и даже когда сам император скончался на восьмидесятом году жизни.
Со всех уголков Арназии собрались тысячи людей, чтобы проводить в последний путь императора.
– Да, не сыскать на всем белом свете такого могущественного и справедливого правителя, – сказал торговец пряностями.
– Ты прав, – поддержал его пожилой крестьянин, – он нам
– А ведь когда-то эту землю заливала кровь. Постоянные междоусобицы не давали народу вздохнуть спокойно, – включился в разговор молодой солдат.
– Да, благодаря ему наша страна процветает. И вы слышали, сограждане, что последним указом император повелел построить тринадцать школ для смышленой ребятни из народа, по одной на каждую провинцию?
– Надо же, и перед смертью наш батюшка о нас не забыл. Воистину, великий был правитель.
– Воистину. И великий полководец, – заметил молодой солдат.
– Кто знает, что нас теперь ждет, – пробормотал крестьянин. – Власть меняется. И порядки могут измениться.
– Генерал Кришатра – смелый воин, и он добр к народу, – сказал солдат. – Я верю, что нас и в будущем ждет процветание.
– Но все знают, что политик он неважный, – заметил стоящий рядом купец. – Он же все свое время на границе проводит.
– Возможно, императрица займется порядком в стране, – предположил молодой солдат.
– Да ведь все знают, что наша императрица, дай боги ей здоровья, поглощена лишь семейными заботами и красотой. Не до народа ей, – вздохнул купец.
Вот уже и похоронная процессия прошла, а люди все не расходились, и даже приближающиеся сумерки не сделали улицы пустыми.
Милантри сидела у склепа на мраморном полу и не отрывала глаз от стены из белого камня, словно пытаясь разглядеть на ней какой-то рисунок. Она, хоть и чувствовала себя очень одиноко, велела всем уйти. Так она наказывала себя за все хлопоты и огорчения, что причиняла отцу. За то, что была упряма и неучтива. За то, что вынуждала старика извиняться перед высокими гостями за ее дурной нрав. Но теперь уже ничего не исправишь.
Кришатра решился побеспокоить императрицу и вошел в склеп.
Он приблизился и обхватил ее ладони своими.
– Дорогая, мы оба давали клятву пред ликом бога – быть всегда вместе и поддерживать друг друга несмотря ни на что.
На щеках императрицы вспыхнул румянец. Она прижалась к груди мужа и зарыдала.
– Я подвела отца… принимала как должное его заботу и любовь… а теперь его не стало… и теперь я никогда не смогу поблагодарить…
– Нет, дорогая, ты была хорошей дочерью, и наш покойный батюшка, пусть он упокоится с миром, гордился тобой.
– Но что обо мне говорит народ? Что я недостойна своего отца. Что ничего не сделала для нашей империи. Наверное, смеются надо мной и думают, откуда у такого великого правителя такая слабовольная дочь.
– Нет, никто так не думает. Ты – символ красоты, доброты и будущего нашей страны. Ты – мать наследника престола. Все почитают тебя.
– Наш сын станет великим императором, ведь правда? – она взглянула на мужа полными слез, покрасневшими глазами, в которых все же засветилась надежда.
– Конечно. Ты подаришь ему тепло материнской любви, а я сделаю его мужчиной и воином.
Императрица благодарно посмотрела в глаза супругу. На душе стало легче.
Между тем настал новый день. Первый день новой эпохи. Эпохи правления императора Кришатры и императрицы Милантри.
Коронация прошла без всякой помпезности. Ведь вся страна скорбела. Но трон не мог пустовать ни дня. Дела государства – превыше всего.
Наутро прибыл гонец с важным донесением.
– Гонец из Рихантской провинции просит аудиенции, – сообщил камергер. – Говорит, что прибыл со срочными вестями.
– Что ж, проси, – император поцеловал сына в румяную щечку и поспешил в тронную залу.
Перед ним предстал невысокий мужчина лет сорока. Он стоял, не поднимая головы, старался скрыть волнение.
– Благодарю, ваше величество, что смогли уделить мне время.
– Говори, с чем пришел.
– Жители нашей провинции напуганы до полусмерти, боятся детей выпускать из домов. Они утверждают, что стоит ребенка потерять из виду на миг, как он бесследно пропадает. Ни звука, ни следов, никаких вестей.
– Кто же может стоять за этими похищениями? Есть догадки?
– Нет, государь. Совсем ничего. Но дети стали пропадать все чаще, от новорожденных до шестилеток. Мы уже обыскали каждый клочок земли, заглянули во все овраги, не исследовали лишь дно… ну, вы понимаете. Матери рыдают, сутки напролет ищут детей. Помогите нам, только на вас надежда, – в отчаянии взмолился гонец.
– Я немедленно отправлю отряд на поиски пропавших детей. Мы найдем их, не переживай. А сейчас ступай, отдохни с дороги.
– Благодарю, ваше величество, – поклонившись до земли, гонец удалился.
Вошла императрица. Она была взволнована и напугана.
– Я все слышала. Неужели это правда?
– Если верить донесению, да.
– Но в Рихантске живет моя двоюродная сестра Душана. У нее двое детей. Как же они там? Что с моими племянниками?
– Я отправлю людей для выяснения обстоятельств.
– Нет, я должна отправиться туда и сама все узнать.
– Дорогая, это слишком опасно. Ты не сможешь им помочь, только навлечешь на себя беду.