Два чуда для Папы Мороза
Шрифт:
Не знаю, какая внутренняя борьба происходит в Никите, но выглядит он так, будто его разрывают на части несколько личностей. Одна хочет обнять меня, а вторая – злится за что-то.
– Я поговорю с твоим лечащим, - капитулирует он.
И реагирует на мою сияющую улыбку слабым подрагиванием губ. Одернув себя мысленно, спешит скрыться из палаты.
Падаю на подушку и накрываюсь одеялом с головой.
Все-таки осталась какая-то ниточка, связывающая нас с мужем. Что если моя амнезия – это шанс исправить ошибки? Начать жизнь
Глава 9
Никита
– Хм… Да-а... Дела-а, - тянет Кузнецов, в очередной раз пролистывая паспорт Ярославы. Скоро дырки в страницах протрет. Хотя я примерно так же реагировал. – Ты же знал ее фамилию, - поднимает голову.
– Сам говоришь, пацаны сразу назвали.
– Да мало ли Солнцевых по стране бродит, - выплевываю, злой на самого себя.
– Тем более, человек не публичный, жизнь свою личную не афишировал. Ты сам, пока не пробил его, не верил, - тяжело вздыхаю.
– И вообще, как я мог догадаться? Где он, а где официантка Ярослава из ночного клуба, - не выдержав, бью кулаком по столу. И наши с Толиком кружки с чаем звенят на его поверхности.
– Где он… - повторяет коллега, и я заранее знаю, к чему он ведет.
– Этот вопрос на данный момент волнует не только тебя, - закрывает документ и возвращает его мне. Медленно и осторожно, как бомбу. – Кстати, у пацанов не спрашивал, куда отец их пропал?
– Такое ощущение, что они вообще его редко видели, - размышляю, вспомнив их слова о «временном папе».
Странно все. Очень странно.
– Вполне возможно. У «больших людей» жены для статуса, а дети с няньками, - умничает Кузнецов и добавляет мрачно: - Угораздило же тебя так вляпаться.
– Меня? Это ты мне два подарка под Новый год оставил, - перехожу на шепот и киваю на закрытую дверь.
Там, в соседнем кабинете, который мы так и не обустроили толком, сейчас находятся Коля и Митя под чутким присмотром Марьи Тимофеевны. Хотя... Судя по шуму, детскому хохоту и обреченным причитаниям, пожилая нянька не слишком хорошо с братьями справляется. Однако мне не с кем их было оставить, поэтому пришлось притащить с собой на работу. В детективное агентство.
– В отместку ты меня втягиваешь во все это? Заставляешь с тобой под Солнцева копать, - бурчит Кузнецов. – Чтобы потом нас закопали.
– Не копать, а осторожно выяснить. И родственников со стороны Яры найти, - задумчиво барабаню пальцами по столу.
– Проще сдать ее нашим, пусть разбираются, - оперативно выход находит.
– Или допрашивают, если посчитают нужным.
Зыркаю на Кузнецова недовольно, а он руками разводит. Не понимает, почему я не согласен. Я, честно говоря, тоже. Но от одной мысли, что следователь припрется в больницу к слабой, бледной, беззащитной Яре и начнет правду из нее трясти, озноб по спине прокатывается. Она и так от каждого шороха и прикосновения дергается,
Я и дело о нападении на нее попросил «потерять», чтобы не светить лишний раз. Хватит того, что хозяйка квартиры и администрация клуба фамилию Яры знают. Но если даже я пазл не сразу сложил, то они – подавно.
– Ярослава не помнит ничего. Как ее допрашивать? – сопротивляюсь я.
– А пацанов куда?
– Да прикидывается она, - отмахивается Толик.
Признаться, у меня такая же мысль промелькнула, но если Яра играет, то слишком правдоподобно. Я за ней несколько дней наблюдал – не прокололась.
– Ушиб мозга тоже имитирует? Я историю болезни видел, - парирую я. – И врач не рискнет мне лгать.
– Слушай, ты из органов ушел и детективное агентство открыл, чтобы быть дальше от всего этого дерьма. И опять влез в него по колено, - отчитывает меня Кузнецов.
– Пока что не влез, - откидываюсь на спинку стула, и тот скрипит жалобно.
– Судя по твоему настрою, вопрос времени. Как будто я тебя не узнал за годы службы.
Толик делает глоток чая и резко выплевывает, поперхнувшись. Потому что в этот момент распахивается дверь соседнего кабинета – и оттуда пулями вылетают мальчики с криками:
– Папа Мороз!
Марья Тимофеевна едва успевает за ними. Запыхавшаяся, о косяк двери опирается.
– Так, кому говорю, не мешать взрослым! Они тут работают, в отличие от вас, бездельников малолетних, - строго отчитывает пацанов, а я жестом ее останавливаю.
– Все нормально. Спасибо, - улыбаюсь ей, а потом сурово смотрю на Колю и Митю.
Воспитывать их надо, а меня каждый раз рядом с ними на смех пробивает. Как быть серьезным, когда стоят перед тобой два шалопая, с ноги на ногу переминаются. Свитера у них задраны, волосы взъерошены.
Домовята, а не дети.
И лица шоколадом перепачканы…
Стоп!
– Марья Тимофеевна, сладкое ведь нельзя, - киваю на сияющего Митю. Посмотрю, как он радоваться будет, когда его стошнит, о чем Яра предупреждала. Черт, огорчится она, если узнает.
– За ними разве уследишь? Организованная бандитская группировка, - беззлобно жалуется Марья Тимофеевна. – Пока старшой меня отвлекал, малой конфетами напихался. В карманы еще набрал.
– Та-ак, - выдыхаю я и поднимаюсь из-за стола. Но пацаны ни капли меня не боятся.
– Бг'осай лаботу, Папа Мог'оз, - хнычет Митя. – Домой охота.
– Здесь скучно, - ноет Коля.
– Мы устали.
И смотрят оба так умоляюще, что сдаюсь без боя. Позорно капитулирую.
– Идите одевайтесь, - рукой взмахиваю в сторону коридора.
Но прежде чем уйти, мальчишки подбегают ко мне и… обнимают. Неловко похлопываю их по плечам. Жду, пока лимит их внезапной нежности исчерпает себя. Усмехаюсь неопределенно, не зная, как на подобное реагировать, и подталкиваю их к выходу.