Два чуда для Папы Мороза
Шрифт:
– Хм, весело у вас без меня, - тяну я строго и к окну отворачиваюсь, чтобы мои мужчины не заметили, что на самом деле я ни капли не злюсь. Их перепалки выглядят так... мило.
– Нет. Без тебя нам плохо, - спорит Коля.
– Ага, - вторит ему Митя.
И моя улыбка становится еще шире, хоть третий главный мужчина в моей жизни по-прежнему молчит. Но сегодня я позволяю себе помечтать, что и он тоже скучал. Не зря же везет меня домой. Еще и машиной управляет так аккуратно, чтобы меня не трясло
– Мне без вас тоже очень плохо, - выдыхаю тихо и боковым зрением слежу за Ником.
Сидит напряженный, уставившись на трассу. Молчит.
Пусть так…
Удобнее устраиваюсь в кресле и обхватываю себя руками. Все еще ослабленная болезнью, постепенно засыпаю под монотонный бубнеж радио и возбужденные перешептывания мальчишек. Впервые за последние дни чувствую нечто, похожее на счастье. И боюсь спугнуть момент.
***
Очнувшись, не понимаю, где я и с кем. Жар распространяется по всему телу, тошнота подступает к горлу. Хочу сделать вдох, но вместо этого кашляю надрывно. Широко распахиваю глаза, фокусируясь.
– Ты как? – лицо Никиты напротив моего. Его ладони сжимают мои щеки. – Бубнила что-то во сне, - хмуро произносит и импульсивно проводит большим пальцем по губам, которые я испуганно приоткрываю.
– Н-нормально. Приехали уже? – оглядываюсь, но не узнаю район. – Где мы?
– Дома, - отрезает муж и отстраняется.
– Идем, мам, там торт и пицца, - выскакивает Коля из машины.
Помогает Мите выйти. И вдвоем они направляются к подъезду.
– Пицца? – фыркаю я. – Совсем не новогоднее блюдо.
– Ну, прости. В эти дни доставка работает отвратительно, - защищается муж и даже усмехается при этом. – А я ничего, кроме пельменей замороженных, готовить не умею.
Подает мне руку, помогая покинуть салон. Хихикаю и ладонью в плечо его упираюсь, чтобы не потерять равновесие.
– Блюдо холостяка, - выпалив неосознанно, закусываю губу.
И между нами с Никитой мгновенно возникает напряжение. Мы так близко друг к другу, но отступать мне некуда. Осознаю, какую глупость сказала и чуть приподнимаю уголки губ. Виновато и смущенно.
Тону во взгляде цвета зимнего неба. Судорожно вдыхаю, и в нос проникает приятный мужской аромат. Свежий и мятный, с нотками бергамота и грейпфрута. Вкусный запах, хоть и… совершенно незнакомый. Как? Он пробуждает спутанные чувства. Как и его хозяин. Тянусь к нему и в то же время опасаюсь.
Тем временем мои мальчишки останавливаются на полпути, будто вдруг вспомнив о чем-то. Коля разворачивается, зовет Никиту, заставляя его отвлечься от меня. Сняв варежку, ладошку протягивает – и ловит ключи, которые ему бросает папа.
– Не потеряй, - рявкает Ник без тени гнева, скорее, шутливо.
Из-за плеча мужа вижу, как Коля и Митя уверенно набирают код и распахивают
Хотя почему я сомневаюсь?
– Я что-нибудь приготовлю, - пытаюсь снизить градус напряжения и вернуть «хорошего полицейского» Никиту. – Думаю, смогу. Или я невкусно готовлю? – заполняю внезапно повисшую тишину, как могу. Давит она, мучает меня. Стеной вырастает между мной и мужем.
– Вкусно, - отмирает он наконец. – Но тебе отдыхать нужно, - крепко обхватывает мое запястье и за собой меня увлекает.
С любопытством осматриваю подъезд, но даже не стараюсь найти в окружающей обстановке что-то знакомое. Видимо, еще не время мне возвращать свою жизнь.
Покосившись на задумчивого Никиту, сжимаю губы.
Нашу жизнь…
– Проходи, - подталкивает меня в квартиру, что кажется чужой. По спине пробегает полчище мурашек, но я отгоняю странные подозрения.
Все хорошо. Рядом Никита. И я ему... доверяю?
Осторожно переступаю порог и слышу радостные вопли детей, а следом – звонкий лай щенка. Затаив дыхание, удивленно озираюсь на Никиту.
Ощущение такое, будто мы с мальчишками получили нечто долгожданное, но запретное. Роюсь в глубинах сознания, но боль в висках и темени вынуждает меня прекратить. Не следует сейчас перенапрягаться – боюсь в больницу попасть вновь.
– Подалки под елкой! – восхищенно орет Митя.
– Вот это пода-алок. Настояхий – судя по всему, щенка гладит.
Впитываю довольные возгласы, пока Ник помогает мне снять верхнюю одежду.
– Очешуеть, а у меня телефон, - выдает Коля.
– «Очешуеть»? – шиплю на мужа и по плечу его хлопаю возмущенно. Чему он мальчишек учит?
– Это не я, - руки поднимает, будто сдаваясь. – Толик при них сериал смотрел. Фантастический, ничего такого, - спотыкается о мой осуждающий взгляд. – Виноват, не уследил, - чеканит он.
– Толик? – свожу брови. – Не помню, кто это.
– Коллега, - Ник прячет взгляд. – Не важно. Потом познакомишься. Хм… То есть… вспомнишь.
Пожимаю плечами, не обращая особого внимания на растерянность мужа. Ему нелегко со мной - такой беспомощной и бесполезной.
– Ничёси, этот телефон точно не сломаю, - продолжает радоваться Коля.
– Сломаес, - ехидно младший брат тянет. – Письмо Деду Мог'озу лаботает!
– Пф, так это не Дед, а Папа Мороз работает, - фыркает старший, и хочется по попе его шлепнуть, чтобы веру в волшебство не разрушал. Но я лишь глупо улыбаюсь.
– Эй, стой! – орут оба истошно, и я вздрагиваю.
Пячусь машинально, когда в коридор выбегает крохотный йорк-терьер. На его боку висит бант, наполовину сгрызанный. «Страшный зверь» летит прямо на меня.