Два чуда для Папы Мороза
Шрифт:
– Подожди, но… - возмущенно выдыхаю.
– Разве ты не должен рассказать мне, где был, почему оставил? – на слове «должен» супруг морщится, будто я его ударила.
– Что со мной случилось, в конце концов? Я ведь почти ничего не помню. А если явится кто-то? Что мне говорить, как вести себя? Кому доверять, в конце концов!
– Мне, солнышко, мне доверять, - подходит и берет меня за плечи, но я выкручиваюсь инстинктивно. – Не суетись. Никто не явится. В доме охрана. Если что-то будет нужно, Лев все доставит.
Через секунду протягивает мне карту, вкладывает в ладонь насильно. Я порываюсь вернуть, но спотыкаюсь о его властный взгляд.
– Да-а, сильно тебя ударили, раз уж от денег отказываешься, - издевается муж. – Только смотри, экономь. А не как обычно. У меня… кхм… тяжелые времена.
– Что-то случилось? – свожу брови. И мерзкое ощущение волной во мне прокатывается.
– Не интересовалась делами, не начинай, - повторяет, но уже жестче. – По поводу Морозова можешь не бояться. Он тебя не побеспокоит.
Я злиться должна на Ника, но в этот момент меня будто ледяной водой окатывает.
– Подожди! – хватаю Солнцева за рукав.
– Ник… То есть… Морозов ничего плохого нам не сделал, - оправдываю его аккуратно. И губу изнутри закусываю.
– Конечно, у него цели другие были, - хмыкает муж. – Я уже все разузнал о нем. Этот мент под меня копал по указке бизнес-конкурентов. Тебя использовал, чтобы ко мне подобраться. Информацию разведать нужную, а потом меня подставить. Но амнезия твоя пригодилась, - закашливается и открывает дверь.
Порыв свежего морозного воздуха врывается с улицы в дом и окутывает меня холодом. Начинаю мелко дрожать, но не предпринимаю ничего, чтобы согреться. Стою недвижимо, будто в паркет вросла, и прокручиваю мысленно слова мужа.
И воспроизвожу поведение Ника на протяжении всего времени, что мы были вместе. В то время, как я слепо верила «мужу» и старалась вернуть его расположение, жила им и нашими отношениями, что делал он? Следил за мной, интересовался моим самочувствием и… постоянно спрашивал, вспомнила ли я что-нибудь.
Какие жестокие игры…
Зажмуриваюсь, когда дверь с грохотом захлопывается, отрезая меня от внешнего мира. Я словно заключена в золотой клетке. Впрочем, лучше так, чем жить во лжи.
– Мама Яра, - подбегают ко мне мальчики. – Уехал папа?
Киваю, но они даже не расстраиваются. Наоборот, переглядываются заговорщически и меня в сторону кухни тащат. Коля стул к холодильнику придвигает и, забравшись на него, лезет в морозилку за ведерком клубничного мороженого.
– Для настроения, мама Яра, стресс заедать будем, - выдает он.
– Да откуда ты таких фраз набрался? – хихикаю я и осекаюсь, потому что понимаю, откуда: из очередных сериалов, что смотрел друг Ника.
– Сначала ужин, - фыркаю я, огорченная своими мыслями.
– Мог'оженое вкуснее, - заигрывает Митя.
– Вот я сейчас как приготовлю вам вкуснейший ужин, языки проглотите, - поддерживаю их позитивный настрой. Окидываю взглядом полки холодильника. – Так, будет у нас омлет с овощами и…
– Может, мы позвоним Папе Морозу и предупредим, что с нами все в порядке? – выпаливает Коля.
От неожиданности я выпускаю из рук лоток с яйцами. Они бьются об пол, раскалываются и пачкают дорогое покрытие слизью и желтками.
Игнорируя учиненный мной беспорядок, я поворачиваюсь к мальчикам.
– Волноваться же будет, когда вернется, а нас нет, - оправдывается старший, но сжимается под моим потемневшим взглядом.
– Папа Мог'оз о нас заботится… - вступает в перепалку Митя.
– Я запрещаю вам говорить здесь о нем, - шиплю я, едва не взрываясь.
– Ясно. Поняли, - неожиданно послушно выдают оба.
Хмурюсь, наблюдая за моими мальчиками, всматриваюсь в их серьезные не по годам лица. И корю себя за импульсивность.
– В конце концов, у нас даже нет его номера, - смягчаюсь я и заставляю себя улыбнуться.
– А телефоны, подаренные им, мы в квартире оставили.
– Ты не позволила забрать, - бурчит Коля.
– И Дина тоже, - обижается Митя.
А у меня сердце рвется на части. Как объяснить детям, что у меня не было иного выхода?
– Лучше помогите мне прибраться здесь, - подмигиваю братьям. – И готовить будем вместе.
Во время ужина напряжение между мной и мальчиками снижается. Ближе к ночи мы вместе запираемся в нашей комнате. Хоть Лев с остальной охраной живут в гостевом домике, мне все равно неуютно. Поэтому поворачиваю ключ в замке.
Забираюсь на огромную постель, укладываюсь рядом с мальчишками.
– Спокойной ночи, мама Яра, - шепчут они. – И Папа Мороз, - добавляют едва различимо.
Сдерживаю эмоции, чтобы не выплеснуть их вновь на ни в чем не повинных детей. Обманутых, как и я.
Поворачиваюсь набок, укладываю руку под голову – и щеки касается прохладный металл. Выставляю запястье перед собой, рассматривая его в лунном свете, что сочится из окна.
Лихорадочно вздыхаю: в квартире Ника я оставила не все подарки. Кое-что забыла…
Провожу пальчиками по браслету, касаюсь подвески в виде солнца. Очерчиваю контур. Разозлившись, тянусь к застежке. Хочу сорвать обжигающую кожу окову и выбросить немедленно, но кисть будто парализует. Мое тело взбунтовалось и отказывается исполнять поручения разума.
Обессиленная, я сдаюсь. Прячу руку с браслетом под подушку, прижимаюсь к ней щекой – и всхлипываю, как можно тише, чтобы мальчиков не разбудить.