Два дня в Венеции
Шрифт:
– Ты ужинал? – Банальный вопрос. Это было совсем не то, о чем она хотела спросить.
– Перекушу позже. – Подняв ее, Грегорио подошел к стулу и посадил Паулу на колени.
– У тебя был трудный день, – произнесла она, проводя рукой по его лбу и волосам.
– Да, пожалуй.
Оставив жену в больнице, он сразу начал действовать. Заехал к нескольким знакомым, собрал факты и назначил встречу с Лаурой. Она испробовала все свои уловки, слезы и мольбы, в конце концов признавшись в неумирающей любви. Его ответом было холодное предупреждение
Как хорошо сидеть в его объятиях, размышляла Паула. Совсем близко она чувствовала успокаивающий стук его сердца, вдыхала горький и терпкий аромат одеколона, которым он любил пользоваться. Этот запах, смешавшийся с теплом мужского тела, был таким родным! Наверное, сказывались последствия шока, и Паула вдруг почувствовала себя страшно уставшей. Ночь в одиночестве на больничной кровати уже не казалась ей такой неприятной, как несколько часов назад.
Глава 12
– Мне кажется, нам нужно серьезно поговорить.
Час назад Грегорио привез Паулу домой из больницы. Потом поил ее чаем и кормил сэндвичами. И теперь они сидели на террасе, наслаждаясь ясным утром и чудесным ароматом цветов, доносившимся из сада.
– У меня только один вопрос. – Голос Грегорио был невозмутимо спокойным. – Почему ты ничего мне не сказала?
Паула выдержала его пристальный взгляд.
– Я посчитала, что могу справиться с этим сама. А что, по-твоему, я должна была делать? Бежать к тебе, жалуясь, как маленькая девочка, на каждую выходку Лауры? Кто мог знать, что она решится на такое?
– Ее первая попытка навредить тебе могла стать последней, если бы ты сразу поставила меня в известность. – Грегорио приподнял ее лицо за подбородок. – И тебе не пришлось бы столько страдать. – Он погладил Паулу рукой по шелковистым волосам, провел пальцами по изгибу шеи и округлым контурам плеч. Подступивший гнев улетучился так же быстро, как и возник.
– Она хотела заполучить то, что волею судьбы оказалось у меня. – Паула прижала его ладонь к своей щеке. – Тебя.
Лаура была слишком умна, чтобы действовать открыто. Она шла к своей цели, нанося подлые удары в спину. Используя все свое коварство и не гнушаясь услугами наемных преступников, она манипулировала людьми и обстоятельствами в своих интересах, как карточный шулер. Но вместо козыря ей выпал джокер.
Грегорио поцеловал Паулу, обнял и стоял не шевелясь, крепко прижав к себе и уткнувшись лицом в душистые волосы. Потом он поднял голову.
– Когда я думаю…
Она прижала палец к его губам.
– Этого не случилось. Со мной все в порядке. У тебя родится сын или дочь. И мое сердце разобьется, когда я уйду, добавила она про себя.
Его взгляд лихорадочно блестел.
– Ты думаешь, ребенок, которого ты носишь, – это все, что имеет для меня значение? – Он закрыл глаза. – Мой Бог!
– У нас соглашение – К черту это!
– О чем ты говоришь?
– О тебе.
Она даже не смела подумать, что он имел в виду.
– Ты не представляешь, что я пережил, когда Амелия позвонила мне и сообщила об аварии!
– Думаю, ты был озабочен…
– Да нет же…
От волнения сердце Паулы готово было выпрыгнуть из груди.
– Боже! Это были худшие минуты моей жизни! – Он схватил ее руки и сжал их в ладонях. – Если бы я потерял тебя… – Он не смог говорить дальше, Паула стояла, не произнося ни слова. Наконец она шепотом сказала, не глядя на него:
– Я не совсем понимаю, что ты от меня хочешь?
– Я люблю тебя! – выкрикнул он.
– Грегорио!
– Да, да, да. Ты для меня важнее всего на свете.
Если бы он только говорил правду!
– Я думаю, ты просто переволновался, – осторожно произнесла она, стараясь сдержать дрожь в голосе.
– Подожди, у меня кое-что есть для тебя.
– Грегорио достал из своего портфеля длинный конверт, открыл его и вытащил оттуда какой-то документ. – Прочти это.
Она взяла листок и пробежала его глазами. Там в простой и доступной форме говорилось, что соглашение, заключенное между ними, аннулируется. Внизу уже стояла подпись Грегорио и его адвоката.
– Посмотри на дату. Документ был датирован днем до аварии. Я собирался отдать это тебе в подходящий момент, – произнес он и увидел слезы, застывшие в ее глазах. – Не надо, – застонал Грегорио, заметив, как одна слезинка сорвалась с ресниц и покатилась по ее щеке.
Слезы – величайшее женское оружие. Манфреди обнял Паулу одной рукой за талию, а другой прижал ее голову к своему плечу и погладил по волосам.
– Врач предлагает нам поехать в отпуск. – И куда мы полетим?
– Куда ты захочешь, любимая.
Она подняла руки и обхватила его за шею и стояла так, закрыв глаза и не говоря ни слова, слушая удары его сердца.
Грегорио говорил о том, что было у него на душе, а она слушала и молчала. Был момент, когда он представил, что Паула может отказать ему, и испугался. Хороший секс и любовь не одно и тоже. И все же он готов был поклясться, что небезразличен ей. Но до какой степени простирались ее чувства? Как бы ни сложилось, он попытается убедить ее остаться с ним.
– Я хочу услышать это снова, – неожиданно сказала Паула.
В ее просьбе не было кокетства. Лишь дразнящее, подкупающее своей наивностью, любопытство, которое тронуло его до глубины души. Он с огромной нежностью взял ее лицо в свои руки, наклонился и, глядя прямо ей в глаза, повторил еще раз:
– Я тебя люблю.
Грегорио показалось, что она сейчас расплачется. Но Паула справилась с собой. Дрожащие губы тронула робкая улыбка.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что подарил мне самый дорогой подарок. Она посмотрела в его глаза. И, уловив в них немой вопрос, медленно прибавила: