Два крыла. Русская фэнтези 2007
Шрифт:
Вокша приложил руку к сердцу и склонил голову в вежливом поклоне. После этого он быстрым движением сдвинул назад всю свою боевую амуницию, демонстрируя таким образом миролюбие. Эльф тоже наклонил голову в ответ. Охотник сложил руки перед грудью и, вновь слегка наклонившись вперед, изобразил полнейшее внимание. Он понимал, что услышанная песня была своего рода приглашением, и вежливо ждал, когда хозяин объяснит, зачем призвал его к себе. Ждать пришлось недолго.
Эльф заговорил своим волшебным голосом, слегка растягивая слова, нараспев:
— Добро тем, кто любит и хранит
Стиль и выговор у него были немного странными, но Вокша и не ждал, что лесной житель в совершенстве владеет языком Предгорий. Сам он знал единственную эльфийскую фразу, которой его научил в одном из предыдущих походов загадочный серый маг. Эта фраза означала приветствие, и охотник, тщательно и медленно выговаривая и тоже растягивая отдельные слова, произнес:
— Эли-и мо-оину оному-уи на-аво.
В примерном переводе на человеческий это значило что-то вроде: «Да процветаешь ты сам и пусть цветет все вокруг тебя».
Эльф замер, прислушиваясь к звучанию неловкого человеческого горла, произносящего слова традиционного приветствия его народа. Затем почти по-человечески улыбнулся и ответил похожей фразой с переставленными и чуть иначе звучащими словами.
После этого он снова перешел на язык людей:
— И даже тот, кто ищет красоту, способен ошибиться и погибнуть. Коль не поймет он здешнего уродства, то не вернется ни в гармонию, ни к свету. Лишь распознав ужасную угрозу, он сможет с нею справиться вполне.
Охотник не понял и половины из того, что сказал хозяин поляны. Он, конечно, сообразил, что его предостерегают от необдуманных действий, но каких именно… Толи эльф не советовал ему идти в Горек, то ли вообще предлагал пока отказаться от своей разведывательной миссии, то ли еще что… Вокша решил попробовать уточнить это:
— Да, радушный хозяин. Ээээ… я понимаю тебя. Служенье красоте, конечно, великое дело, которому мы все должны следовать. Могу ли я, Вокша, охотник южной Лиги, узнать у тебя, местного старожила, что же здесь все-таки происходит?
— На том пути защиты совершенства Илоси всем готова помогать. Кто движется попутною дорогой, всегда желанным гостем будет здесь.
Охотник удивился. Он слышал, что с человеческой точки зрения эльфийку почти невозможно отличить от эльфа, но чтобы настолько… Впрочем, до сих пор он видел всего лишь одного эльфа, и то мельком. Поэтому, приняв во внимание женское имя хозяина, а точнее, хозяйки поляны, он продолжил расспросы:
— Конечно, прекрасная Илоси, мне очень нужна твоя помощь. Я хочу понять, правильным ли путем иду к защите красоты? Ответь мне, пожалуйста, где и у кого я смогу побольше разузнать о природе происходящих недобрых перемен и стоит ли мне для этого идти в ближайший город, называемый у нас, у людей, Горском?
— Тот город черен словно ночь. В нем не найдешь ты даже искры красоты, лишь только смерть и разрушение накроют тебя своим крылом. Волна эта расходится все шире, все меньше здесь гармонии и света. Лишь Древняя холодная магическая сила пока что сдерживает это наступление. За ней, как за чертой граничной, ты сможешь отыскать свои ответы. Лишь там, никак не здесь, познать ты многое сумеешь.
«Я
— Благодарю тебя, гостеприимная хозяйка прекрасной поляны. Я послушаюсь твоего совета и уйду на другую сторону магической черты. Можешь ли ты мне посоветовать, к кому мне обратиться с моими вопросами в большом городе на той стороне, который зовется Ольмут и в котором правят князья Осей и Довил? Или мой путь к служенью красоте не должен проходить через него?
— Всего нам знать не суждено. Тому, кто служит красоте, почаще нужно слушать сердце. Оно подскажет что к чему. Там, за чертой, светлей и чище. Ответ и помощь ты найдешь порою там, где и не ждешь. Лишь ярче пусть в душе сияет стремленье к свету и добру. Тогда помочь тебе захочет и человек, и зверь, и эльф, и даже карлик кривоногий.
«Туманно, — подумал охотник. — Но и на том спасибо».
— Ты открываешь мне глаза, досточтимая Илоси. Спасибо тебе за добрый совет. Скажи, может быть, тебе тоже нужна какая-то помощь? Ведь ты пока остаешься здесь, где рушится гармония и гибнет красота. Может, ты пойдешь со мной, хотя бы за магическую черту? Я что-то смогу сделать для тебя пока еще на этой стороне или уже на той? Скажи, и я постараюсь для тебя сделать все, что нужно.
Эльфийка снова почти по-человечески улыбнулась и, как показалось Вокше, даже хотела что-то сказать, но передумала. Ее улыбка погасла, и она произнесла тише, чем раньше:
— Мой дом на этой стороне, его со тьме я не покину. Мой долг, вся жизнь МОЯ в служении. Когда вокруг клубится мрак, я здесь должна остаться и, как смогу, бороться с ним. Исчезнет свет, и я погибну, но сгину я — не кончится гармония.
Охотник снова приложил руку к сердцу и низко поклонился храброй эльфийке. Одна, среди беснующегося зверья, такая хрупкая и, кажется, беззащитная. Вокше стало даже немного не по себе, ему показалось, что он предательски бросает ее в этой тяжкой обстановке. Впрочем, он тоже не отдыхать собрался. Илоси, видимо, почувствовала его душевные колебания. На ее губах снова появилась тень улыбки, и она сказала:
— У каждого из тех, кто служит красоте, свой путь. Возможно, мой закончится уж скоро и здесь, тебе ж идти совсем другой дорогой. Твой дух стремится к битве с тьмой, но разум с телом не готовы. Не ведаешь ты многого пока. Иди ж, ступай, узнай свою судьбу и смело возвращайся просветленный.
С этими словами эльфийка сделала плавный сложный жест правой рукой и что-то прошептала чуть слышно. Затем она шагнула назад и словно растворилась среди деревьев. Сразу же после этого откуда-то задул холодный ветер, и разрывы в облаках стали быстро затягиваться. Олененок исчез, жужжание насекомых затихло, и сами цветы словно поувяли. Эльфийская магия ослабела. Однако охотник с прощальным взмахом руки Илоси ощутил всебе новые силы и, не дожидаясь дальнейшего невеселого изменения прекрасного пейзажа, выбрался на проселок и зашагал по нему назад к Древней дороге.