Два лика одиночества.
Шрифт:
– Почему ты так уверена, что я ее еще сохранил?
– Улькар, я чувствую это, – повторила Арна. – Ты настоящий, ты живой. У тебя есть этот огонь. Ты не будешь убивать беззащитных и насиловать – а то, что ты сделал, находясь под действием магии Птицы, скорее, вина Птицы, а не твоя или твоих людей. Пока ты хранишь в себе себя и Создателя, Он любит тебя.
– А если бы ты не чувствовала во мне эту… частицу?
– Я бы уничтожила тебя при первой же нашей встрече, – жестко проговорила Арна, стягивая повязку. – Хочешь увидеть, каким ты ощущаешься мне?
– Да, –
Танаа коснулась пальцами его висков и открыла глаза.
– Не отводи взгляда.
Несколько минут они стояли не двигаясь, лишь зрачки Улькара временами расширялись. Наконец он вздрогнул всем телом и чуть отстранился. Арна опустила руки.
– Спасибо, – хрипло проговорил наемник. – Кажется, теперь я понял…
– Я рада. Правда, рада.
– Арна, если тебе когда-нибудь понадобится помощь – я сделаю для тебя все, что в моих силах, – неожиданно проговорил он. – Я благодарен тебе за то, что ты сделала для нас всех, но еще более я благодарен тебе за… это.
– Не благодари, – Танаа улыбнулась. – Просто… останься Человеком. Что бы не случилось, сохрани в себе живое Я. И помни – Любовь есть величайшая сила, какая только существует во Вселенной…
Глава XIX
КАЗНЬ НАЗНАЧЕНА НА…
К седьмому дню заключения Вега впал в апатию. К нему никто не приходил, ему не зачитывали приговор и не объясняли, почему он здесь. Даргела страшно выматывало это ожидание неизвестно чего, эта неопределенность… На шестой день, точнее, ночь, он попытался сломать решетку – но обнаружил, что наложенные на нее чары куда сильнее, чем на порванных в первый же день оковах. Больше того – пытаясь разогнуть стальные прутья, следователь, сам того не подозревая, потревожил магическую сигнализацию. И через десять минут в коридоре появились трое стражников и штатный тюремный маг – угрюмый мужик среднего роста, абсолютно лысый, но с длиннющей бородой, которую он затыкал за пояс. Маг быстро обездвижил заключенного, после чего стражники отперли замки, вошли в камеру и ловко сковали Веге руки – опять за спиной. Только на этот раз так, что перевернуть кандалы вперед не было никакой возможности. После чего стражники покинули камеру, вновь заперли все засовы, и маг снял заклинание.
Когда утром принесли паек, снова пришел маг. Видимо, уморить следователя голодом не собирались, и миска с похлебкой, полкраюхи хлеба и кружка с водой перенеслись по воздуху на стол.
Когда маги и стражники ушли, даргел заставил себя поесть. Это было не так уж просто – во-первых, похлебку приходилось есть прямо ртом, а хлеб зажимать коленями, а во-вторых – Вегу медленно, но верно покидало проснувшееся было в эльфийских лесах желание жить.
Обедать заключенным не давали, а вечернюю пайку де Вайл проигнорировал. Он лежал на койке вниз лицом и не обращал внимания ни на что. Утро следующего дня, как и сам день и вечер, прошли также.
Ночью он вновь почувствовал действие парализующего заклинания, но на этот раз оно было активировано с магического предмета. Бесшумно отворилась дверь – хотя когда ее открывали стражники, несмазанные петли скрипели так, что было слышно, наверное, на всем этаже.
Невидимый Веге посетитель пересек камеру и опустился рядом с ним на койку.
– Мне жаль, что так получилось, – тихо проговорила Темная. – Правда, жаль.
Даргел усмехнулся.
– Так – это как? Хоть скажи, за что я здесь, и что меня ждет. Надоело мучиться неизвестностью.
– За что – я не знаю. А что тебя ждет… – По голосу личного экстерминатора императора было явно слышно, что она не хотела бы отвечать. – Через несколько дней тебя казнят.
Он не удивился.
– Как именно?
– Отрубят голову, а тело сожгут. Тебе не выжить.
– Я знаю. Зачем ты пришла?
– Ты не поверишь.
– А ты попробуй меня убедить.
– Я хотела тебя увидеть еще раз. До казни.
Вега поверил. Просто потому, что хотел поверить хоть во что-нибудь.
– Понятно.
Несколько минут Темная сидела молча. Потом встала и направилась к выходу.
– Ева… – тихо окликнул ее даргел.
Девушка вздрогнула.
– Почему ты меня так назвал?
– Ты представилась мне Женевьевой. Это имя – ненастоящее, я знаю. Но сокращение от него – Ева – тебе подходит.
– Меня и правда зовут Ева, – неожиданно для себя призналась Темная.
Вега негромко рассмеялся.
– Вот видишь, какой я догадливый… Я хотел тебя попросить о небольшой услуге.
– О какой?
– Передай Здравовичу, что мне необходимо увидеться с ним до казни. Это очень важно… для империи.
– Он не сможет тебе помочь.
– Разве я говорил о том, что собираюсь просить помощи? – Он горько усмехнулся. – Мне просто нужно с ним поговорить. И все.
– Хорошо, я передам ему твою просьбу. Прощай… и прости.
Бесшумно закрылась дверь. Заклинание обездвиживания спало. Вега закрыл глаза, погружаясь в полусон-полубред.
Утром в день концерта Киммерион и Рагдар завтракали на террасе.
Разговаривать не хотелось. Настроение соратников было подавленным.
– У нас остался последний день. Теперь ты веришь, что нам придется прибегнуть к последнему средству? – глухо спросил варвар, ковыряясь вилкой в тарелке. Есть не хотелось.
– Увы. Ты был прав, а я – нет. Все же я сегодня попытаюсь прибегнуть к последнему варианту… но ты все равно найди наемников, которые согласятся на эту безумную авантюру.