Шрифт:
Ион Лука Караджале
(1852–1912)
румынский писатель и драматург, классик румынской литературы
— Это кульминация! … Вершина! … — кричит г-н Лефтер, утирая пот со лба, в то время как его супруга, мадам Попеску, без устали ищет везде, где только можно…
— Ну нет, и нет!
— Женщина, они должны быть в доме… Не чёрт же их забрал! …
Что они потеряли, что ищут? Ищут два лотерейных билета, по которым г-н Лефтер Попеску выиграл.
Возникает резонный вопрос:
— Если билеты потеряны, откуда г-н Попеску знает, что он выиграл?
Очень просто. Из суеверия билеты были куплены на деньги капитана Панделе. Многие советовали г-ну Попеску, когда он плакался, что ему не везёт в азартных играх, сыграть на заёмные средства. И он заключил с капитаном соглашение, поклявшись перед свидетелями, что отдаст из выигрыша, если таковой случится, десять процентов.
Когда билеты были куплены, г-н Попеску невесело рассмеялся:
— Ввязался на свою голову! Где я, и где удача!
Но капитан Панделе возразил с оптимизмом:
— Откуда ты знаешь, может удача улыбнётся мне?
Он заставил г-на Лефтера переписать номера билетов в блокнот.
С того дня прошло немало времени. Розыгрыши несколько раз откладывались и, наконец, случились в один день. В первом (лотерея «Общества основания румынского университета в г. Констанца, Добруджа») самый большой приз в 50 000 лей выиграл номер 076.384; а во втором (лотерея «Ассоциации поддержки строительства и оснащения астрономической обсерватории в Бухаресте») самый большой приз в 50 000 лей выиграл номер 109.520.
Г-н Лефтер уже и думать забыл об этих лотереях. И вот как-то вечером сидит он себе за столом в небольшой передней комнате, мирно беседуя с супругой о том, как изо дня в день дорожает жизнь, и вдруг слышит бричку у ворот, чьи-то решительные шаги во дворе и следом громкий и нетерпеливый стук в окошко веранды. Г-н Лефтер спешит к двери, соображая на ходу:
— Ай! Это бешеный зовёт нас на сверхурочную работу (бешеный — это его начальник), чтобы мучить нас до полуночи, лишь бы покрасоваться перед министром, какой он расчудесный.
Мадам Попеску не одета и спешит скрыться в доме.
Капитан Панделе врывается, как вихрь, и начинает громко, а потом ещё громче, словно г-н Лефтер был глухим:
— Грехи мои тяжкие! Дружище! Ты почему не пришел в пивную? … Неужели тебе всё равно? Я сбился с ног, разыскивая тебя!
— Я только недавно из канцелярии, бешеный задержал… А что такое?
— Лефтер! … Ты ничего не знаешь?
— ?
— Вчера разыграли лотереи!
— И?
— Я выиграл!
— Не своди с ума! … Сколько?
— В обеих лотереях самые большие выигрыши! Джек-поты! — Капитан выложил на стол тиражные таблицы и свой блокнот с номерами. Действительно, номера в блокноте совпадали с номерами в таблицах: 076.384 — Университет-Констанца, 109.520 — Бухарест-астрономия.
Теперь читатель понимает, что именно супруги Попеску ищут уже три дня, обшаривая на корточках каждый закуток дома.
Г-н Лефтер отправил бешеному письмо с нижайшей просьбой предоставить ему отпуск на два-три дня по причине плохого самочувствия. И он не обманывал. Он действительно заболел.
После долгих и бесплодных поисков, в результате которых весь дом был перевёрнут вверх дном десять раз, то так, то эдак, г-н Лефтер рухнул от усталости на диван; ныли суставы, сосало под ложечкой, и было ощущение, что из него все соки выжали. Несколько часов он дремал, а затем провалился в сон. Его жена тоже присела на стул, ноги уже не держали её, спину ломило — оно и понятно, после всей этой суматохи. Проспав каких-нибудь четверть часа, г-н Лефтер вдруг резко встаёт с кровати, его лицо озарено лучом истины.
— Я знаю, где они! Теперь знаю! … Фух! … Нашёл!
— Где?
— В моей серой летней куртке… Я был в ней в пивной, когда покупал билеты. Хорошо помню, как положил их во внутренний карман на груди. Там они! … Точно! … Принеси куртку!
По мере того, как проясняются воспоминания г-на Лефтера, мадам Попеску охватывает смятение, она краснеет, бледнеет…
— Какую куртку? — спрашивает она не своим голосом.
— Серую.
— Лефтер! — произносит женщина, положив руку на левую грудь, как будто её что-то сильно кольнуло.
— Что?
— Я… отдала её.
— Что ты отдала?
— Куртку!
— Какую куртку?
— Серую!
— Кому?
— Ты же говорил, что не носишь её больше!
— Кому? Кому ты отдала её, несчастная?!
— Кивуце 1 .
— Ты её обменяла?
— Да, на тарелки.
— Когда?
— Позавчера…
— Позавчера! … не проверив карманы!
— Я проверила, — лепечет женщина, в ужасе от того, что натворила, — ничего не было.
1
Кивуцами в Румынии называли женщин, обычно цыганок, которые нанимались на дневную работу по дому, убирали, белили стены и т. д. В этом рассказе кивуца обменивает подержанные вещи.
— Молчи! — кричит в гневе г-н Лефтер… — На сколько тарелок ты её променяла?
— На десять… Я долго торговалась, но она никак не хотела уступить мне двенадцать, — отвечает женщина, уже не понимая, что говорит.
— Где тарелки? Хочу взглянуть на них. Принеси их! — приказывает г-н Лефтер страшным голосом.
Его супруга, не говоря ни слова, послушно приносит тарелки и ставит на стол. Красивые! С двойной каёмочкой: широкая малиновая идёт по краю, а узкая вишнёвая — внутри. Г-н Лефтер берёт одну, постукивает по ней и слушает — фарфор.