Два месяца и три дня
Шрифт:
Каждый по-своему справляется со стрессом, коего хватало с избытком в доме Константина Коршунова. Кто-то крепился, крестился и старался смотреть в сторону. Кто-то смотрел прямо в глаза и отрекался от всех слабостей и привязанностей, от чувств и эмоций, всего, что делает людей людьми, лишь бы только не разделить ни одной генетической детали, ни одной характерной черты с родным отцом. Аркадий хорошо знал Максима. Возможно, лучше, чем сам Максим знал себя.
И Аркадий двадцать три года тому назад оказался рядом с Максимом, когда тот чуть не погиб. С тех самых пор он переживал
24
Восьмиэтажный особняк в центре Берлина – KaDeWe, элитный торговый центр – внутри сиял отполированным гранитом, блеском идеально чистых зеркал и заглядывал в глаза проходящим мимо людям надписями и призывами зайти и окунуться в атмосферу изысканности и роскоши. Арина бывала в подобных местах и раньше. Галерея «Актер», ЦУМ или спирально закрученный торговый центр на Новинском бульваре – во всех них были шикарные бесплатные туалеты, а людей почти никогда не было. И охранники, если даже смотрели косо на девочку с рюкзачком, то все равно молчали.
Арина догадывалась, что ее упрек был услышан и они пришли сюда за одеждой. Но она совсем не ожидала увидеть тут сияющую, лучезарную Хельгу.
– Guten Morgen! – улыбнулась она так, словно была несказанно рада видеть снова свою подопечную, которую в прошлый раз чуть не смолола в порошок в одном из салонов красоты Берлина.
– Гутен, – хмуро отозвалась Арина, но Максим нахмурился и потянул ее за руку.
– Я услышал достаточно упреков относительно отсутствия одежды, – сказал он строго. – И хотя я бы действительно предпочел держать тебя дома голой, ты права. У тебя должен быть гардероб.
– Я могла бы и сама купить пару джинсов, – буркнула Арина, но Максим лишь усмехнулся.
– Ты бы уж выбрала… – И он потащил ее куда-то дальше, в глубь торгового центра. Через несколько минут они оказались в симпатичном помещении: диван, пара кресел, журнальный столик со стопкой глянцевых изданий, огромные зеркала от пола до потолка.
– Где это мы? – удивилась Арина, потому что такого места она в Галерее «Актер» не видела.
– VIP-примерочная. Я подумал, раз уж тебе придется много раз раздеваться и одеваться, я должен извлечь из этого выгоду, – рассмеялся Максим, с удовольствием отметив румянец на щечках Арины.
– Но сюда могут зайти.
– Определенно, в этом и прелесть, – кивнул Максим.
Хельга вышла, оставив их вдвоем, но в комнату вошла другая девушка, с рыжими волосами, в безупречно сидящем на ней черном платье и с двумя чашками кофе в руках. Затем она вернулась с тарелкой, на которой в невероятно замысловатом порядке были представлены несколько маленьких десертов. Максим кивнул и пододвинул Арине тарелку.
– Ты таких, наверное, не пробовала. Очень вкусно. Вот этот – ярко-красный – малиновый мусс. Тебе понравится.
– Кто этот человек – Аркадий? – спросила Арина, все еще злясь на Максима. Он отставил в сторону чашку и внимательно посмотрел на Арину.
– А почему тебе интересно?
– Альтернативный интерес, – бросила ему Арина. – Я ничего о тебе не знаю. Возможно, я совершаю глобальную ошибку, оставаясь с тобой здесь.
– Ты связана со мной
– Да. Конечно. Контракт. – Она подцепила ложечкой нежную бордовую смесь. – М-м-м, божественный вкус.
– Он такого же цвета, как и твоя вагина, когда ты сильно возбуждена, – ровным голосом сообщил ей Максим. Она поперхнулась, закашлялась. И, уставившись на Максима, заерзала, опасаясь (желая?) того, что может произойти дальше.
Но дальше… вернулась Хельга, а вместе с нею в примерочную зашли еще несколько девушек в стильной одежде и на высоких шпильках. Каждая с осторожностью несла по нескольку комплектов одежды. Кто-то тащил коробки с обувью, кто-то пригибался под тяжестью верхней одежды, а через руку Хельги было переброшено множество шарфиков и платочков.
– Что это? – опешила Арина, но Максим положил руку ей на коленку, прикрытую нежным бирюзовым шелком того самого, первого ее платья, в котором она летела сюда.
– Предоставь профессионалам делать их черное дело, моя дорогая.
– Я не имею права голоса? – Арина чувствовала, что закипает.
– Конечно, имеешь, – сладко проворковал Максим. – Особенно если будешь говорить «да, дорогой» и «спасибо, дорогой».
– Нет, дорогой, – выступила наперекор Арина, но Максим не придал этому никакого значения. Он встал и подошел к Хельге, которая вдруг, как заправский волшебник, достала из своего бездонного делового портфеля эскизы. На них, к еще большему изумлению Арины, была изображена она. И, надо отдать должное, изображена очень хорошо. Только вот… она там была сильно приукрашена. Блестящие волосы, гордая посадка головы, грациозные позы. Великолепные вечерние платья и повседневные комплекты. Они с Максимом обсуждали каждый эскиз, споря и договариваясь о чем-то на немецком.
Господи, да здесь их целая куча, эскизов! Она просто не могла нарисовать их все за одно утро. Она, должно быть, занималась этим с самого дня съемок.
– Я не смогу все это носить, – прошептала Арина, и странное чувство полнейшей растерянности охватило ее. Это не ее жизнь, это не для нее. Безмолвная молодая девушка в черном форменном платье протянула ей первый комплект. Короткое платье формы песочных часов, темно-синее со светлыми ярко-голубыми вставками – листьями клена или еще какого-то дерева. Удобные, хоть и на шпильке, босоножки того же темно-синего цвета обхватили ступню и подняли ее на несколько сантиметров. Она неловко топталась, поглядывая на красивую (лохматую) девушку в зеркале, а Максим сглотнул и сказал:
– Изумительно! – Он кивнул Хельге. Та удовлетворенно улыбнулась и принялась примерять на Арину браслеты и ожерелья. Следом шла бежевая блузка, открывающая куда больше, чем Арина осмелилась бы показать, плиссированная юбка, свободные концы которой разлетались в стороны при каждом шаге. Обманчиво простые яркие летние платья, в которых можно было смело почувствовать себя принцессой, и строгие вечерние платья, словно специально сшитые для нее – так ладно они облегали ее тело. Забавное, расшитое будто под хохлому платье от Dolce&Gabbana.