Два шага до горизонта
Шрифт:
– И правильно, – негромко, но уверенно произнес Слим. – Сирх со своими проповедями служит нашим врагам.
– Слушай, что я тебе скажу, Граис, – оттеснив Слима со стариком в сторону, к Граису почти вплотную придвинулся Грудвар. – Ни в коем случае не называй судебному исполнителю своего имени. Выдумай любое – никто проверять не станет. Проступок твой не слишком серьезен, долго тебя здесь не продержат…
– Я уже назвал себя, – перебил Грудвара Граис.
– Ах ты!.. – Грудвар с досады вцепился себе в бороду. – Ну кто же так поступает?!
– Я
– Последователи твоего учения подвергаются гонениям по всей стране. Ты думаешь, для тебя будет сделано исключение?
– Мое учение свободно, не подвергаясь никаким гонениям со стороны имперских властей, проповедует Сирх. Почему же я должен бояться?
– Потому что ты – не Сирх!
– В свое время я, так же, как сейчас Сирх, призывал к покорности и смирению перед властью, – сказал Граис. – Власть поставил над народом Поднебесный. Без нее жизнь превратилась бы в хаос. Если власть жестока или несправедлива, значит, такую мы и заслуживаем. Не нам обсуждать волю Поднебесного. Все, что мы можем, – это только смиренно ждать и надеяться на лучшее. Только очистив свои души, мы сможем снискать милость Поднебесного.
– Ты освободил наши души, – поддержал Грудвара старик. – Благодаря тебе мы поняли, что, даже находясь под властью Кахимской империи, можем оставаться свободными людьми. Сирх же в своих проповедях провозглашает полную покорность перед властью захватчиков. Он призывает покориться ей и телом, и душой. Поверь мне, Граис, я знаю, что говорю. Я слышал и твои проповеди, и проповеди Сирха. Между ними нет ничего общего.
– Граис, твое место на воле, а не в тюрьме, – вдохновенно произнес Грудвар. – Там тебя ждут люди. Ты нужен им.
– В свое время я уже сказал им все, что мог, – покачал головой Граис.
– Времена изменились, Граис. Сейчас народ готов к борьбе с захватчиками. Благодаря тебе, йериты уже смогли преодолеть межродовые разногласия. Им нужен только вождь, который сможет объединить разрозненные отряды вольных, привлечь на свою сторону новых бойцов и повести их за собой. Граис, твоя известность и авторитет в Йере не имеют себе равных. За годы отсутствия ты превратился в легенду…
– Я ничего не делал для этого, – ответил ему Граис.
– Ты поставил под сомнение могущество и власть Кахимской империи, – негромко произнес старик.
– При этом я никогда не призывал к неповиновению.
– «Имеющий уши да услышит» – разве это не твои слова, Граис? – усмехнулся старик.
– Ты услышал в моих словах то, чего в них никогда не было.
– Народ слышит в твоих проповедях то, что желает улышать, – снова горячо зашептал Грудвар. – Разве ты не йерит, Граис? Разве ты не хочешь, чтобы наша родина снова стала свободной?
– Йер будет свободной страной, – уверенно произнес Граис. – Но не сейчас. – Он сделал небольшую паузу. – Сейчас за свободу пришлось бы заплатить слишком дорогую цену.
– Свобода – превыше всего! – едва ли не в полный голос воскликнул Грудвар. – Я готов отдать за нее свою жизнь!
– Дело не только в тебе, – не глядя на бородача, ответил Граис.
– Если ты встанешь во главе вольных…
– Я не для того вернулся в Йер, чтобы вести людей на верную смерть, – не дослушав, оборвал Грудвара Граис.
Не желая продолжать этот разговор, он отошел в сторону и опустился на ком свалявшейся прелой соломы.
У дальней стены тяжело и хрипло закашлял Митей. Старик наклонился над ним, чтобы приподнять больному голову.
Грудвар, что-то шепнув на ухо Слиму, снова подобрался поближе к Граису.
– Я понимаю тебя, Граис, – тихо, едва слышно, заговорил он. – Ты правильно делаешь, что не открываешь при всех своих намерений. Я не знаю, кто этот старик, – Грудвар мотнул бородой в сторону дальней стены камеры. Граис автоматически взглянул туда же и увидел, что за стариком, склонившимся над больным, внимательно наблюдает приятель Грудвара. – Но мне и Слиму ты можешь довериться. Мы не бандиты с большой дороги. Мы напали на имперский караван только потому, что не хотели отправляться к вольным с пустыми руками… Я специально при старике говорил, что не знаю дорогу к лагерю вольных… Ничего, до рудников нас не довезут, – сбежим по пути…
Граис слушал Грудвара, не перебивая. Сознание его фиксировало услышанные слова, не вникая в их смысл. Речь бородача мало интересовала Граиса – он уже узнал от него все, что нужно. Теперь ему надо было собраться с мыслями и обдумать сложившуюся ситуацию, чтобы принять верное решение.
Однако взвешенному, всестороннему анализу мешало то, что Граис никак не мог понять, почему руководитель проекта Кричет счел нужным скрыть от него существование в Йере пока еще плохо организованного и малоэффективного, но уже получившего известность движения вольных. Граис отказывался верить в то, что Кричет ничего не знал об отрядах сопротивления.
В исключительных случаях руководитель проекта имел право скрыть от ксеноса ту или иную информацию, если считал, что она могла помешать выполнению его миссии. Подобное происходило крайне редко, только когда ксеносу предстояло самому изучить ситуацию на месте и, исходя из этого, принять то или иное решение. Но сейчас у Граиса имелось совершенно определенное задание, для выполнения которого у него не было никакой необходимости выходить за границы собственных полномочий. Тогда в чем же дело? Что за игру ведет за его спиной Кричет?..
Упершись руками в пол, Граис пододвинулся ближе к стене и прижался к ней спиной. Камни были горячими. Время за стенами тюрьмы, должно быть, уже перевалило за полдень, и духота в камере сделалась совершенно нестерпимой. Граис медленно и осторожно, словно боясь захлебнуться горячим смрадом, втягивал в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы.
Сидевший по правую руку от него Грудвар по-прежнему продолжал говорить, время от времени стирая рукавом скатывающиеся по лицу крупные капли пота: