Два шага маятника
Шрифт:
– Если у вас есть расчеты, то, вероятно, есть и автор этих расчетов. Почему же он сам?..
Хеллер понял, что Томлин потребует исчерпывающего ответа. Он замялся, сказал неуверенно:
– Видите ли, мои расчеты, это как бы плод работы целого коллектива. Авторы, каждый в отдельности, далеко не математики, но они позволили себе вторгнуться в пределы этой науки и кое-что создали сообща. Возможно, и не особенно квалифицированно.
– Тогда они мне не нужны.
– Вам не мешало бы взглянуть, Томлин.
Физик
Хеллера потребует много работы, которой у него и без того хватает, но интерес к проблеме в целом и к необычной машине пересилил. В самом деле, вдруг расчеты биологов окажутся действительно новыми и приоткроют перед человечеством еще невиданные возможности? Помочь друзьям он просто обязан. Посидеть вечер-другой над расчетами, познакомиться, поразмыслить, - почему бы и нет? В конце концов, он еще не связывает себя никакими обязательствами. Предварительное ознакомление ни к чему не обязывает. Он сказал:
– Что ж, я готов. Давайте ваши материалы, я посмотрю их и соображу, годны они на что-нибудь или нет.
Хеллер протянул ему руку.
– Не сомневался в вас, Томлин, - с избытком пафоса произнес он.
– Ваша помощь крайне необходима. Уверен, что подобный союз подымет пе только науку вообще, но и нашу отечественную науку в особенности. Она, как никогда, нуждается теперь в приоритете над соседями.
– Ну-ну, Хеллер, вы заговариваетесь. Светлые умы… Необычайные открытия… Величие нации… Все это очень мне знакомо и, поверьте, не так уж привлекательно.
– Ах, Томлин, Томлин!
– Биолог вздохнул.
– И вы, оказывается, поражены скепсисом. А ведь в моих словах есть зерно истины, уверяю вас, что есть. Национальное чувство…
– Оставьте его у себя и ждите, пока оно прорастет, это зерно. Когда я получу расчеты?
– Не пройдет и половины суток, коллега.
Хеллер ехал от физика в состоянии такой приподнятости, такого нетерпения, что ерзал в машине и то и дело укоризненно поглядывал па своего шофера, давая понять, что столь медленная езда его не устраивает. Кажется, дело получается!
В лаборатории его ожидала еще одна приятная новость: два подопытных кролика прошли испытания и остались живы.
– Победа!
– воскликнул он, осмотрев животных.
– Наконец-то!
Он даже пригласил Памелу, чтобы она вместе со всеми разделила его радость.
– Начало сделано!
– взволнованно произнес он и, заложив руки в карманы брюк, покачался с носков на пятки и обратно.
– Ну-с, что вы скажете, Памела?
– Я далеко не уверена в победе. Возможно, это случайность.
– Она говорила сухо и жестковато, раздражая шефа. Ей в самом деле не хотелось верить в успех. Случись у Хеллера победа - и ее вина перед Ласкаром Долли возросла бы до небывалой величины, а робкая надежда на примирение с близким человеком совсем угасла бы.
Но Хеллер только рассмеялся.
– Ладно,-сказал он.-Время покажет, кто из нас прав. Я верю - и этого достаточно. Счастливый день. Сейчас я отвезу расчеты, и скоро мы получим отличную вычислительную машину! Последнее препятствие исчезнет.
Памела ничего не сказала. Трясина продолжала засасывать ее все глубже. И выхода не было.
Хеллер умчался, забрав из сейфа расчеты.
В его лаборатории царила праздничная атмосфера.
Вечером фон Томлин позвонил Хеллеру домой. Он сказал:
– Знаете, вы не ошиблись в своих сотрудниках. Общая установка вполне правильная. Я еще не рассматривал всех расчетов, но преамбула составлена отлично. Интересное начало. Я с удовольствием займусь этим делом и надеюсь, что смогу быть для вас полезным.
Хеллера распирала гордость. В эту минуту он простил Памеле ее жесткий тон, ее угрюмую недоверчивость и отчужденность. В конце концов, ее можно понять.
– Рад услышать от вас приятное известие, - сказал он в ответ.
– Не нужна ли моя помощь, коллега?
– О нет, я управлюсь своими силами. В ближайшие дни просмотрю детальные расчеты и постараюсь представить себе машину в целом. А уж затем вы подскажете мне, какие стороны вычислений для вас особенно необходимы.
– Задержки не будет, фон Томлин.
– А что касается вознаграждения…
– И об этом прошу не беспокоиться.
– Тогда желаю вам успеха, Хеллер, - миролюбиво произнес физик, очень довольный разговором.
– Спокойной ночи.
– И вам тоже. Очень рад, что не ошибся в вас. Всего хорошего.
Оба они уснули в ту ночь сном праведников. Хеллер видел во сне, правда, довольно смутно, лавровые венки и диплом Нобелевской премии. В ушах у него звучали литавры. Томлин предвкушал удовольствие от работы над совершенным устройством.
Неспокойно спала только Памела. Неужели Хеллер одержит верх над братьями Долли? Стоило ей поверить в это, как земля закачалась под ногами, - так неприятно она себя почувствовала. Зачем она делает подлость за подлостью? Трудно сказать, для каких целей использует Хеллер открытие, если оно дастся ему в руки. Впрочем, она могла предсказать - для каких. Только не для благородных, это ясно. И никто другой, а она, Памела Гривс, прокладывает Хеллеру дорогу в будущее.
Ганс Хеллер приехал в лабораторию рано.
Он отлично выспался, с удовольствием позавтракал, чувствовал себя вполне здоровым, бодрым и уверенным. Улыбаясь своим мыслям, он очень к месту вспомнил изречение Фалеса: «…блаженство тела состоит в здоровье, блаженство ума - в знании». Жизнь улыбалась. И если до сих пор его ум, в отличие от тела, не испытывал блаженства, то теперь-то уж все в порядке. Он сумел приобщить к своим знаниям еще чужие, сплав получился отличный. Гордость распирала его.