Два шага на небеса
Шрифт:
– Да! Эта тайна принадлежит нам двоим.
– Продолжай! – Алик подал знак Бэтмену, но Стелла почти вплотную приблизилась к Алику и твердо повторила:
– Прекратите! Он скажет. А если нет, тогда я покажу вам номер.
– Стелла, молчать! – с небывалой для женщины громкостью рявкнула мадам.
– Я все-таки хотел бы уточнить, – мягко вмешался Алик. – Вы отказываетесь от своих материнских прав на Виктора?
Мадам, дергая головой, стала ковыряться в пачке сигарет.
– Отказываетесь, не отказываетесь! – злобно прошипела она. – Много вы понимаете в материнстве!
– Господа! – торжественно объявил
С этими словами он подошел к Стелле и, взяв ее за руку, поднял вверх. Стелла с негодованием высвободила ладонь. Бэтмен и Петруха зааплодировали.
– Прекратите паясничать! – выкрикнула Стелла.
– Так и быть! – взмахнула рукой мадам, требуя внимания к себе, как будто намеревалась оспорить решение «рефери». Ее руки дрожали, огонек зажигалки прыгал под сигаретой, и мадам никак не удавалось прикурить. – Я расскажу все как было! С Маратом – отцом Виктора – мы были почти расписаны. Мы обязательно бы зарегистрировали наш брак, если бы не трагические события двадцатого июля семьдесят четвертого года. По сути дела, мы были мужем и женой. Отсюда следует, что я имею право наследовать пластины как его законная супруга! В смысле – вдова.
– Вы лжете, Эмина, – глухим голосом сказал Виктор, прижимая к носу платок, который ему дала сестра. – Отец не доверял вам и не собирался вступать с вами в брак. По этой причине он никогда не приглашал вас к нам в номер, не говорил об истинной ценности пластин и тем более о том, куда я пластины прятал.
– Извините, молодой человек! – повышенным тоном возразила мадам. – Это сейчас молодежь спит друг с другом на второй день после знакомства. А в те годы с моралью было все в порядке, и, даже если бы ваш отец пригласил меня к вам в номер, я бы отказалась от этого предложения. У нас с ним была настоящая крепкая дружба!
– Дружба? – усмехнулся Виктор. Было видно, что даже слабая улыбка доставляет ему страдания. – За день до вторжения турецких войск в Фамагусту, несмотря на то что отец простудился и лежал в постели, вы оставили его и сбежали в Кирению к своим родственникам, среди которых ваша лояльность к турецким войскам была бы особенно хорошо заметна.
– Что?! Какую гадость вы говорите! Не верьте ему! – начальственным тоном приказала мадам. – В то время он был сопливым мальчишкой, не способным судить о сложных взаимоотношениях взрослых! Что вы помните, если вам тогда было шесть лет!
– Лично я помню, как в шесть лет родители возили меня на море, – увлекся темой спора Петруха. – Это было под Одессой, в Чабанке. Мать заставляла по утрам пить кефир – я его ненавидел. Помню одноэтажные фанерные домики, в которых мы жили, марлю на двери от комаров, койки, тумбочки. Но комнату, в которой мы жили, я бы сейчас не нашел – это точно.
– А вы, Виктор, уверены, что найдете номер? – спросил Алик.
– Мы найдем его по виду из окна, – за брата ответила Стелла.
– Стелла! – угрожающе произнесла мадам. – Вспомните о нашем договоре! Не делайте ошибки!
– Вот что, мамаша! – вспылила девушка. – Отвяжитесь от меня!
– Я из-за вас продала виллу! – Мадам попыталась разжалобить девушку. – Я историк! У меня в жизни ничего нет, кроме этих пластин! Вы отняли у меня сына! Теперь хотите отнять память о молодости и любви!
Девушка взяла
– Хотите, я заплачу еще больше? – не сдавалась мадам. Ее голос уже утратил былую твердость и дрожал. – Я поговорю с родственниками, мы продадим квартиру в Никосии! Продадим обе машины! Земельный участок в Карпасии! Я все, все продам! Я умоляю вас!
К величайшему изумлению всех присутствующих, мадам вдруг рухнула на колени перед Стеллой и попыталась удариться лбом о ее туфли.
– Отстаньте же наконец от меня, от нашей семьи! – произнесла Стелла, с презрением глядя на женщину. – Поймите, что мне уже ничего не надо, кроме жизни и здоровья брата!
Мадам медленно поднялась с пола. Лицо ее было перекошено от ненависти.
– Идиотка! – прошептала она. – Один раз ударили ее братика, так она уже сопли распустила. А могла бы заработать полмиллиона фунтов! За такие деньги можно и носом, и зубами пожертвовать. Все равно подохнете – и ты, и твой братец. Я дам против вас показания в полиции! Я найму киллера! Я вас разорю! Я тебя, сучку, на панель брошу!
– Мороз по коже, – признался Алик.
– Бабушка! А вы не много на себя берете? – уточнил Бэтмен.
– И против вас дам показания! – Мадам перенацелила угрозу, злобно взглянув на Бэтмена.
– И против меня? – поинтересовался Петруха.
– Совершенно верно! – подтвердила мадам. – Вы будете отвечать перед судом за то, что избивали моего сына!
– Она сходит с ума, – шепнула мне на ухо Лора.
– А меня за что? – продолжал развлекаться Бэтмен.
– За то, что убили Мизина! – не задумываясь, выпалила мадам.
Все, кроме Алины, начали посмеиваться. Это распалило мадам еще сильнее. Она стала крутиться на каблуках посреди комнаты и тыкать пальцем в каждого, на кого падал ее взгляд.
– И на вас! – пригвоздила она обвинением Лору. – За то, что суете нос не в свое дело!
Взгляд мадам упал на меня:
– А вас за то, что на яхте стреляли в моего сына!
Она повернулась на каблуках к окну.
– А вас, милочка, – сказала она Алине, – за то, что сотрудничаете с бандитами!
Мадам на мгновение замолчала, ее взгляд метался по лицам. Она запуталась, забыв, кто еще не попал под меч ее правосудия. Наконец она вперила взгляд в Виктора, и по ее губам пробежала самодовольная ухмылка.
– А вас, молодой человек, я буду судить за то, что вы прикидывались моим сыном!
Это был апогей ее сольного номера. Комната взорвалась смехом. Кажется, смеялся даже Виктор. Только Алина выделялась статичностью и безэмоциональностью. Ее взгляд, холодный и глубинный, как свет далекой звезды, был устремлен на меня, и я понял, что она еще не отыграла.
Глава 48
Какие только ухищрения я не придумывал, но мне так и не удалось незаметно зайти за стойку и поднять с пола револьвер. Первой из «буфета» вышла Стелла, за ней пришлось пойти мне, так как Петруха хлопнул меня ладонью между лопаток. Правда, на лестнице меня обошла мадам, предпочитая находиться рядом со Стеллой, чтобы при обнаружении пластин бороться до конца. Лора шла за Петрухой, а в каком порядке выстроился оставшийся хвост из алчущих, влюбленных, безразличных и мстительных – мне было все равно.