Два зайца, три сосны
Шрифт:
— То есть вы советуете мне принять его предложение?
— Разумеется. Постой, а разве ты еще не приняла?
— Нет, более того, я ему отказала…
— Но он ведет себя так, будто… Послушай, а ведь в этом есть наверное своя прелесть, когда мужчина так резко берет все на себя… Ты ведь любишь его?
— Я когда-то безумно его любила…
— Да? Но послушай, мне казалось, что для любой женщины самое большое удовольствие утереть нос не понявшему ее чувств кавалеру, а?
В этом есть сермяжная правда, — засмеялась я. — Но не настолько же, чтобы обрекать себя на постоянную
— Знаешь девочка, по-моему, ты хорохоришься, я сегодня наблюдал за вами, вы хорошая пара. Он тебя любит… И он страшно одинокий человек…
— Естественно, одинокий, с таким-то характером…
— Но он же так обаятелен, умен, образован.
— До определенного момента.
— Олеся, у него своих детей нет?
— Насколько мне известно, нет.
— Прости, девочка, за бестактный вопрос, у тебя есть кто-то другой?
— Нет, в общем-то нет.
— Значит, на примете кто-то?
— Тоже нет.
— Тогда я тебя не понимаю. Прости, но тебе скоро сорок лет, конечно, в наше время это не возраст, но… Почему бы не попробовать, сейчас, на совершенно новых основаниях? Ты вполне самостоятельна, он тоже, Георгий будет жить со мной, это решено, а может теперь все и сложится?
— Владимир Александрович, я не пойму, вам-то зачем это нужно?
— Мне его жалко, Олеся… Ты нужна ему.
— Да, мощное обаяние… Вот не ожидала от вас.
— Видимо, меня подкупило его романтически-мужественное поведение.
— Слышали бы вы, что он мне кричал накануне моего отъезда!
— Ну, милая, мало ли что можно крикнуть сгоряча!
— Мужская солидарность в действии?
— Знаешь, ты мне не чужая, я люблю тебя как дочь, и хочу, чтобы твоя жизнь была устроена. Ты попробуй! Не надо сразу венчаться, расписываться, если ничего не выйдет, просто разбежитесь… А может и сладится, кто знает, вы же не пробовали жить вместе. Иной раз человек невыносимый на работе и в, так сказать, амурных отношениях, бывает прекрасным мужем. Знаешь, есть такая еврейская мудрость: «Хороший человек не бывает хорошим мужем». Ладно, не стану больше к тебе приставать, ты сама должна все решить, но свою точку зрения я высказал. Ложись и постарайся уснуть.
Легко сказать, а как уснуть после всего этого? И Миклашевич был сегодня поистине неотразим, настолько, что червячок сомнения стал слегка точить меня. Ладно, доживу до утра, а там посмотрим, утро вечера мудренее.
И вдруг на ночном столике затрясся переведенный на вибрацию мобильник. Я испугалась. Номер не определился.
— Алло!
— Дурища, я же люблю тебя! — раздался голос Миклашевича и телефон отключился.
Вот сволочь! Прекрасно понимает, что я не сплю и терзаюсь сомнениями, потому и дурища… А вот напишешь такое в романе, скажут — так не бывает! Ну и пусть говорят, я теперь точно знаю, что бывает… На встречах с читателями меня часто спрашивают, бывают ли в жизни такие мужчины, как в моих романах, и я с чистой совестью отвечаю: Нет! Это сказка! И тут я уснула.
Утром меня никто не будил и я проснулась в половине одиннадцатого, чего со мной практически не бывает. И первое, что я услышала сквозь открытое окно, раскатистый смех Миклашевича. Он уже тут, черт бы его подрал. Обложили меня, обложили, вспомнился любимый Высоцкий. Я встала и подошла к окну. За столом в саду сидели трое и… играли в скрэббл! Просто семейная идиллия. Но самое смешное было в том, что все были в одинаковых полосатых футболках! Наверняка идея Миклашевича. Интересно, что бы это значило? Мне вдруг стало весело. А что, чем черт не шутит, может быть он и в самом деле нуждается во мне и в моем сыне и свекре мало ли, всякое бывает… И ведь я не могу сказать, что вовсе к нему равнодушна, я просто защищаюсь так…
Едва я появилась на крыльце, как Владимир Александрович вскочил, отдал честь и, вытянувшись во фрунт, отрапортовал:
— Капитан, экипаж в составе старпома, боцмана и юнги готов к выполнению любого задания!
— А кок в экипаже есть? Капитан голоден!
Я видела, как все трое просияли оттого, что я поддержала их дурацкую игру.
— Юнга, на камбуз , — скомандовал старпом.
А боцман Миклашевич поспешно собрал карточки и фишки.
— Выспалась? — заботливо спросил Владимир Александрович.
— Да!
— И, судя по всему, у тебя хорошее настроение. Я как старпом предлагаю после завтрака отправиться всем экипажем на озеро, купаться. Сегодня жарко!
— Предложение принимается!
А тут и Гошка примчался с подносом, на котором кроме кофе, сока и прочей утренней снеди стояла вазочка с красной розой.
— Юнга, а где белые перчатки? — сурово спросила я.
— Эх, черт, это моя промашка! — почесал в затылке боцман.
— Получите взыскание, боцман!
— Готов понести заслуженную кару!
— Ничего, боцман, она поест и подобреет! — утешил его Гошка.
— Юнга, вы вместе с боцманом будете наказаны за неподобающую вольность!
— А вот и фигушки! Мы поднимем бунт на корабле и вздернем капитана на рею!
— Ха! Не на того напали!
Или бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет!
И тут вдруг я заметила, как сверкнули глаза у Миклашевича. Он гордо выпрямил спину:
— Мы тоже не лыком шиты, кэп!
Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
В эту самую секунду мне вдруг показалось, что да, конечно, он подходит мне, мы хорошая пара, мы поймем друг друга теперь, в этой новой для нас ситуации.