Два зайца, три сосны
Шрифт:
— Разумеется.
— Была любовь, давно, очень сильная и глубокая, но это прошло. У меня, по крайней мере, а Юля не желает этого видеть, не желает это принимать… Причем я когда-то просил ее выйти за меня, настаивал на этом, но при условии, что жить мы будем в Москве. Она категорически отказалась. Я повторял свое предложение, она не желала бросить Италию и мужа.
— А где вы познакомились?
— Я несколько лет жил в Италии, но у меня там ничего не складывалось, и я вернулся
— То есть вы хотите сказать, что она давно здесь бывает?
— С двухтысячного года.
— А она говорила вам, что в Москве живут ее мать и сестра?
— Говорила, конечно. Но я не хотел вмешиваться… А тут как-то она увидела вас по телевизору, заволновалась, но сразу звонить не стала, решила сперва придумать легенду…
— Понятно… Знаете, для меня это тяжелый удар. Видит Бог, я ничем перед ней не провинилась, но… Ладно, не будем больше говорить об этом. Кстати, Андрей, зачем вы меня пригласили? Чтобы рассказать о Юле?
— Если честно, нет!
— Тогда в чем дело?
— Олеся, я работаю в продюсерском центре «Мэтр».
— И хотите купить у меня права на один из трех прочитанных вами романов?
— Как приятно иметь дело с умной женщиной!
— Боюсь, вас ждет разочарование.
— Права на них уже проданы?
— Нет, но просто я не хочу.
Олеся, вы напрасно это… У нас работают самые именитые и продвинутые режиссеры, у нас большой бюджет.
— И на какой роман вы положили глаз?
— На «Новости-хреновости». Там бездна юмора, три великолепных женских образа и вообще… Мы пригласим хорошего композитора, лучших артистов… Сценарий будет писать Артур Слешко, одним словом, может получиться классный фильм.
— Фильм или сериал?
— Четыре серии. Уверен, это будет хит! Только придется изменить название, ну, вы сами понимаете.
— Фильм будет называться «Любовь до гроба» или «Счастье напрокат»?
— К чему столько иронии? Кстати, «Счастье напрокат» хорошее название. Надо предложить руководству.
— Какому?
— Руководству канала, они заказывают музыку.
Я пришла в ярость. Но сдержалась.
— Андрей, скажите, зачем было спекулировать именем моей сестры, чтобы просто предложить мне эту сделку? Вы полагали, что мое родство с Юлей заставит меня согласиться? Но это же бред!
— Нет, Олеся, вы не правы, просто я действительно купил эти книги для Юли, но, прочитав, понял — это то, что сегодня нужно каналу. Простите, если… Да, неуклюже получилось… Но в принципе, вас это интересует?
— Нет, меня ничто не интересует, я сыта по гордо. Кстати, вы проиграли мне капуччино, настроение мое стало еще хуже. Всего хорошего!
— Олеся, какие ваши
— У меня нет условий. Товар не продается!
— Хотите, будете сами писать сценарий!
— Я не умею!
— Научитесь!
— Я не хочу учиться, понимаете?
— Олеся, мы вам очень хорошо заплатим. Назовите вашу цену.
Я назвала сумму вдвое больше той, что получила за последний роман, чтобы отпугнуть его.
— Мы это обсудим, — несколько смешался он.
— Обсуждайте! Я пошла, всего хорошего!
— Олеся, постойте, а капуччино?
— Плевать!
— Хорошо, идите, но я свои долги рано или поздно отдаю. Я еще позвоню вам.
Едва я села в машину, позвонила… Амалия Адамовна. Только ее мне сейчас не хватало для полного счастья!
— Олесечка, не удивляйся, — произнесла она с только ей свойственной капризно-лукавой интонацией. — Я столько лет не слышала твоего голоса, а по телевизору тебя видела… Ты очень хорошо выглядишь на экране.
— Амалия Адамовна, я рада вас слышать, но…
— Я понимаю, Олесечка, что ты обижена на Митю, он вел себя непозволительно, однако он сейчас в таком напряжении, ему предстоит важнейший… как это называется, никак не запомню, что-то похожее на паровоз…
— Тендер? — догадалась я.
— Да, да, именно тендер, ведь у паровоза тоже есть что-то похожее, да?
— Кажется, да, впрочем, не знаю.
— Митя безумно расстроен, он напился, плакал… Можешь себе представить Митю плачущим?
— Не могу и не хочу, я устала от него, Амалия Адамовна. Я прекрасно жила несколько лет, пока вновь не возник Митя, я сдуру поддалась, но с меня хватит. Так и передайте ему. Я поставила точку в этом романе.
— Олесечка, не надо! Кстати, твои романы такая прелесть! У меня есть все! И сын у тебя очаровательный отрок, мы так подружились, у нас может быть чудесная дружная семья, Митя говорил, что вы хотите еще ребеночка завести, я была бы счастлива, ну стоит ли все рушить из-за небольшой в сущности ссоры?
— Амалия Адамовна, все это очень мило, и я купилась было на такую идиллию, но Митя человек не для меня. Он при каждой вожже, которая попадает ему под хвост, топчет мое человеческое и женское достоинство. А я не хочу это терпеть.
— Но ты же любишь его?
— Любила, а больше не хочу.
— Олесечка, давай с тобой встретимся, попьем кофейку, поговорим — по-женски… Я не верю, что ты разлюбила Митю.
— Амалия Адамовна, я уже большая девочка и могу сама разобраться в своих чувствах. А потому предпочитаю забыть вашего Митю, как ночной кошмар. Извините, если что не так. Я очень спешу сейчас, всего хорошего, Амалия Адамовна.