Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Коновалова Екатерина Сергеевна

Горячий душ и удобная кровать казались каким-то извращённым излишеством. И, несмотря на смертельную усталость, Себ проворочался почти час, прежде чем смог уснуть.

«Да ладно, приятель, — подумал Себ с раздражением, — как будто в первый раз».

Он выехал на парковку возле школы, вышел из машины и сложил руки на груди, приготовившись ждать. До конца уроков оставалось ещё сорок минут.

Ожидание не казалось утомительным. Себ разглядывал здание, с крыши которого меньше полугода назад следил за домом Эмили. Так себе позиция, на самом деле. Только ночью и могла сойти — при свете

слишком легко засветиться, здание невысокое. Мелькнула и пропала мысль об Аннет. Ну, не соврал же Джим насчёт наркотиков? Себ попытался вспомнить, видел ли он какие-то отметки от уколов у неё на бёдрах или где-то ещё, но осознал, что не может вообразить хоть сколько-нибудь чёткую картинку. Что там, он и лица-то уже толком не помнил. Очень бы хотелось верить, что Джим ошибся. Аннет казалась ему хорошей девушкой. Но она так поспешно сбежала, а Джим был так уверен в своих словах, что…

 — Мистер Майлс! — раздался справа женский голос. 

Себ обернулся и увидел соседку миссис Харрис — мать Джулии и Пита. Она шла к нему бодро и энергично, протягивая руку для приветствия. 

 — Миссис Харрис, — кивнул Себ без особого удовольствия. На рождественском обеде она вела себя не лучшим образом, и Себ не стремился поддерживать это знакомство.

 — Сесиль, я же просила, — заулыбалась она, перекидывая через плечо густые чёрные волосы. — Что же, вы сегодня сами забираете Сьюзен? 

Себ кивнул, а миссис Харрис, не отпуская его руку, чуть понизила голос, приблизилась и сказала, окутывая густым сладким ароматом духов:

 — Я просто восхищаюсь вами. Вы так заботитесь о девочке! Не каждый мужчина стал бы так возиться с ребёнком. 

Себ осторожно вытащил свои пальцы из её хватки, отстранился и ответил:

 — Она моя дочь, конечно, я забочусь о ней. 

Миссис Харрис демонстративно закатила глаза:

 — Ох, многие мужчины плохо помнят, в каком классе учатся их дети. О, — она снова сделала полшага вперёд, — вы загорели, Себастиан! Вам очень идёт!

На рождественском обеде он уже имел сомнительное удовольствие общаться с ней в подобном ключе. Но тогда наличие в той же комнате её мужа и соседей несколько остужало пыл. А с этой парковки, чувствовал Себ, ему придётся спасаться бегством. Потому что альтернатива — только оттолкнуть её, грубо осадить, но он сомневался, что сумеет это сделать. 

Даже не сказав своё привычное: «Просто Себ, пожалуйста», — он снова немного отодвинулся и сообщил, что погода приятная. Как раз в этот момент шквалистый ветер швырнул ему в лицо горсть мокрого снега, но это не помешало миссис Харрис радостно воскликнуть:

 — Прекрасная! Я обожаю снег, а вы? 

Быстрый взгляд на часы показал, что освобождение придёт только через десять минут, и это в лучшем случае, а скорее даже через двадцать — пока там детей отпустят с урока, пока Сьюзен оденется. 

Решив, что вопрос о погоде может остаться без ответа, Себ промолчал, а миссис Харрис, снова подходя ближе, проговорила:

 — Вы, наверное, ужасно устаёте от этой рутины. Работа и ребёнок. Знаете, нам всем время от времени нужно устраивать себе выходные. Просто отвлекаться от своих дел. Переключаться, — она посмотрела на него внимательно и с явным намёком, а

Себ подумал, что его терпение начинает заканчиваться. Но ведь не сумеет он послать ей к чёрту прямым текстом, правда? Себ мысленно прикинул подходящие фразы. И наконец нашёлся с ответом:

 — Конечно. Думаю, вы с мужем обязательно должны находить время только на себя. 

Миссис Харрис удержала лицо, но сделала два шага назад и сделала вид, что заинтересовалась своим телефоном, а Себ выдохнул с облегчением. И спустя минуту двери школы распахнулись, выпуская на волю поток учеников. 

Сьюзен он увидел, как только она переступила через порог. Поднял руку, привлекая внимание. Она замерла. Закусила губу, а потом побежала к нему и крепко обняла за шею. Себ прижал её к себе, поцеловал в лоб. Сьюзен вывернулась из его рук и шмыгнула носом, и тут миссис Харрис спросила:

 — Вы нас не подвезёте, Себастиан?

 — Простите, миссис Харрис, — отозвался Себ, — мы сейчас в центр. Был бы рад. 

 — Что ж, — она натянуто улыбнулась, — в другой раз.

Себу подумалось, что, скажи он раньше о планах поехать в центр, она попросила бы отвезти её туда. 

 — Привет, Сьюзен, — прибавила она.

 — Здравствуйте, миссис Харрис, — отозвалась Сьюзен, сняла рюкзак и сказала твёрдо: — Папа ненавидит, когда его называют «Себастиан», — и, бросив на Себа искренний невинный взгляд, переспросила: — Да, пап? 

 — М-да, — протянул Себ и поспешил усадить Сьюзен в машину и отделавшись от соседки коротким прощанием. 

Когда они тронулись с места, Сьюзен сморщила нос и фыркнула:

 — Она противная, да? Что ей от тебя нужно? 

 — Думаю… — начал Себ, но не закончил. Потому что правдивый ответ звучал, скорее всего, как «быстрый секс на пару раз, для остроты ощущений», — думаю, я ей нравлюсь. Но это нехорошо. 

 — Потому что она замужем за мистером Харрисом, да. Он хороший, кстати, — серьёзно отозвалась Сьюзен, — а она — жаба. Только тонкая. 

Взвесив все за и против, Себ воздержался от чтения морали на тему того, что обзывать людей жабами нехорошо, и спросил у дочери, как она поживает. Немного помолчав, Сьюзен сказала:

 — Я обижена на тебя. Очень сержусь. 

 — Но ты всё-таки пришла мне на помощь с миссис Харрис. Значит, не так сильно?

 — Сильно. Но тебя надо было спасать. Пап, ты же сказал, что я…

 — Можешь звонить мне в любое время, — виновато повторил Себ свои же слова, — кроме четырёх утра. 

 — Я звонила не в четыре, а в восемь вечера. И ты потом не перезвонил. 

Себ вздохнул.

 — Понимаешь, дорогая, на работе я не всегда могу отвечать на звонки. Я бываю занят.

 — Два дня? 

 — Или неделю. Бывает по-разному. Я хотел поговорить с тобой, но не мог. Ты ведь не можешь разговаривать по телефону на уроке, правда? 

 — Правда. Ладно, я тебя прощаю. 

Сьюзен подвинулась поближе, наклонилась и просунула голову между передними сиденьями. Себ мягко провёл пальцами по её волосам, но сразу же строго велел:

 — Сядь ровно.

В правом ряду шли авария за аварией. На скользкой дороге влететь кому-нибудь в зад было проще простого. Когда они объехали очередной затор, сзади раздалось: