Двадцать один день

Гениальный Идиот

– С удовольствием попробую, если Куроко-кун не против, – улыбнулся Такао. Куроко поднял на него взгляд и подвинул к нему контейнер. – Вкусно, – оценил он, попробовав блин. – Рецептик подскажешь?

– А вам-то зачем? – удивился Тайга.

Но ответа он так и не дождался, поскольку подопечный перестал жевать, уставился своими невозможными глазищами на него и уверенно произнёс:

– Мне не требуется дегельминтизация. И я не космонавт.

– Что, прости? – уточнил Кагами, нахмурившись

от упорства в расшифровке загадочного слова и переглянувшись с Такао.

– Мне не требуется дегельминтизация. Анализы в карте. Я здоров, – продолжил подопечный. – И я не космонавт, я не ношу скафандр. Не надо так больше про меня говорить.

– Я ничего не понял… – вылупился Тайга.

Такао внезапно сложился пополам от смеха.

– Док, вы чего? – не понял Кагами. – Вы чего ржёте-то?

– Ты… – выдохнул Казунари, – ты назвал его глистой в скафандре… И он тебе ответил, – сквозь смех продолжил он. – Ай да Куроко! Я говорил тебе, аутисты все твои слова воспринимают буквально, поэтому твои фигуры речи, Кагами-кун, ему не всегда понятны.

– Тьфу ты! – выругался Тайга. – Ты прекратишь издеваться? – обратился он к подопечному.

– Надо говорить правильно. Я не конькобежец и не Жак-Ив Кусто. Я не могу отбрасывать коньки и склеивать ласты, – продолжил тот, вызвав новый приступ хохота у Казунари. – У меня нет гельминтоза и я не космонавт. Я не глиста в скафандре. Не надо так говорить, так никуда не годится, – безапелляционно заявил дурик, внимательно посмотрев в глаза Кагами.

– Чудик ты! – Тайга усмехнулся и протянул было руку, чтобы потрепать Куроко по голове, но тот коротко вскрикнул и отпрянул.

– Нельзя без разрешения, – отозвался он.

– Не могу я каждый раз спрашивать, чтобы что-то сделать, – проворчал Кагами. – Пропадает настроение. Собирай давай котлету, гулять пойдём.

Такао, с интересом наблюдавший картину, протянул Тайге карту.

– Я посмотрел, и у меня появилась пара вопросов по назначениям и по обследованию, - проговорил он. – Побеседую с Накатани-саном, когда он будет на работе. Таблетки пока не давай.

– Окей. Док, он это… Говорит, спал плохо. Бессонница там, или чего… – замялся Кагами.

– Ну, это объяснимо. При отмене транквилизаторов бывает повышенная возбудимость и, как следствие, бессонница. Аутисты вообще часто страдают расстройствами сна, – ответил Такао. – В ординаторской был травяной чай, можно на ночь заварить.

– Будет сделано! – козырнул Тайга.

– Удачной прогулки, – улыбнулся Казунари. – Куроко-кун, до встречи.

– До свидания, Такао-сан, до свидания, – отозвался дурик.

Кагами положил на стол карту и, потянувшись за толстовкой, наткнулся взглядом на номер Кисэ, трижды обведённый доктором в красный кружок.

***

Оказывается, по пятницам кроме прогулок дурикам показывают кино. Собирают в комнате отдыха перед

большим экраном и включают что-то вроде японского Дискавери. Сегодня транслировали захватывающий психологический триллер с элементами научной фантастики о гнездовании японских журавлей. Кагами пристроил подопечного на стуле недалеко от двери и с чистым сердцем отправился обратно в комнату с твёрдым намерением за отведённые полтора часа отдыха побить пресловутый рекорд Тацуи во Фруктовом ниндзя. Однако чудо электронной техники подложило Тайге порядочную свинью в виде разряженной батарейки.

Перед Кагами встал нелёгкий выбор: можно было спуститься в ординаторскую и выпить чаю с медсестричками, краем уха слушая их разговоры о том, кто с кем спит, кто какого цвета трусы носит и у кого какая собачка, или же подремать, компенсировав сегодняшний недосып. Тайга, естественно, выбрал второе и, поскольку ложиться на кровать дурика наверняка «никуда не годилось», пристроился в кресле, вытянув в проход длинные ноги и предварительно открыв настежь окно, чтобы в комнату поступал свежий воздух. Вскоре он окунулся в полудрёму, из которой его беспардонно вырвал знакомый звук ударяющегося о площадку баскетбольного мяча.

Кагами вскочил как ошпаренный и метнулся к окну: у присмотренного им не так давно стритбольного кольца чеканил мяч странного вида парень. На глаз было сложновато определить, но роста в нём было не меньше двух метров, а в движениях чётко угадывались замашки отличного центрового. И через пару минут Тайга уже стоял напротив него и с азартом смотрел в полуприкрытые фиолетовые глаза. Незнакомец хмыкнул, не торопясь вытащил из кармана бесформенного комбинезона резинку для волос, собрал в низкий хвост спутанные сиреневые пряди и, на удивление бережно и аккуратно завернув обратно в яркую обёртку недоеденную шоколадку, поднял на противника ленивый взгляд.

Всегда, когда дело доходило до баскетбола, у Тайги напрочь пропадало чувство времени, но играли они явно не меньше получаса без перерыва, потому что оба взмокли и теперь сидели, прислонившись спинами по разные стороны от опоры кольца, и тяжело дышали.

– Здорово поиграли, – заключил Кагами, вытирая со лба пот краем футболки. – Завтра повторим?

– Неа, – отозвался его новый знакомый, вновь разворачивая шоколадку и откусывая едва ли не половину.

– Чего это? – возмутился Тайга.

– Времени нет, – с набитым ртом ответил тот.

– Ааа… – чуть успокоился Кагами. – Я Кагами Тайга, кстати. Временно присматриваю здесь за одним дуриком, – он протянул руку.

– Мурасакибара, – представился центровой, затем, подумав несколько секунд, словно вспоминал собственное имя, добавил: – Ацуши, – и, вытерев испачканную шоколадом ладонь о штанину, пожал протянутую руку. – Тоже присматриваю. Не временно.

– Я что-то тебя раньше не видел, – прищурил глаза Тайга. – Кто у тебя? Дед какой-нибудь?