Двадцать один день
Шрифт:
– Кагами-чи! – воскликнул Кисэ, возведя глаза к потолку. – Ни в коем случае никому там не доверяй! Он ведь может доложить обо всём Накатани. И тогда тебя выгонят.
– Или переломают рёбра, – веско напомнил Касамацу.
– Да ладно, он нормальный, – вступился за своего знакомого Кагами, нахмурив раздвоенные брови.
– Как его зовут? – осведомился Кисэ. – Я там почти всех знаю, я должен вспомнить.
– Такао Казунари, – ответил Тайга. – Но ты его можешь не знать, он новенький.
– Да, что-то не припомню. В любом случае, там никому нельзя доверять,
С минуту все четверо молчали, думая каждый о своём. Наконец, тягостную тишину нарушил Химуро.
– Каковы наши дальнейшие действия? – он бросил вопросительный взгляд на самого старшего из них.
– Что ж, – попытался подытожить Касамацу. – Что мы имеем? Два года назад при невыясненных обстоятельствах гибнут родители Куроко. Подробности дела известны только бывшему полицейскому Аомине Дайки, который, как я понял, не горит желанием с нами этими подробностями делиться.
– Урод, – смачно вставил Кагами, а сидевший напротив Кисэ усмехнулся.
– После гибели родителей по завещанию всё имущество перешло в распоряжение траста, который должен был обеспечивать несовершеннолетнего Куроко, – подхватил Химуро, проигнорировав выпад приятеля. – А дальше по ходатайству руководства траста Куроко признают недееспособным и упекают в психушку, посадив на транквилизаторы.
– Итого, зацепки у нас две, – согласился Касамацу, аккуратно складывая все бумажки в папку и убирая её в рюкзак.
– Расследование аварии и траст, – кивнул Кисэ, сияя воодушевленной улыбкой.
– У меня есть ещё несколько ниточек по поводу Такеучи, – проговорил Касамацу, словно в противовес товарищу нахмурив брови. – Так что траст берём на себя мы с Кисэ.
– И продолжаем искать двух психиатров, – уточнил тот.
– Да, – кивнул Касамацу. – Я попробую пробить этого Такао по своим каналам. Может быть, можно будет обратиться к нему.
– Тогда мы продолжим копать аварию, – пожал плечами Химуро. – Можно попробовать ещё раз наведаться в «Лунный свет». Эта девушка, Момои Сацуки… Может, поговорить с ней?
– Дохлый номер, – буркнул Тайга, удовлетворённо поглаживая набитый живот. – Бонни без ведома своего Клайда ничего не будет делать. Зуб даю.
– В любом случае, надо попытаться, – настоял Химуро, в глубине души согласный с тем, что из этого вряд ли что-то выйдет. – Других зацепок у нас нет.
– Отлично, – Касамацу поднялся, – нароете что-нибудь – звоните лучше с телефона Химуро, чтобы, если вдруг что, не подставить Кагами. Номер у вас есть. Или по электронной почте можем связываться, вот мой адрес, – он протянул Химуро визитку, тот вложил в его ладонь свои координаты.
– Эй, Кисэ, – окликнул Кагами, когда они уже отправились к кассе оплачивать ужин, – слушай, я там парня одного видел. Ростом метра два, странный такой…
– Мурасакибара-чи? – уточнил Кисэ, обернувшись через плечо.
– Да, он, – кивнул Кагами. – Этот Такеучи с ним говорил, вроде бы. Ты не знаешь, над кем он надзирает?
– Хм… –
– Кагами, – цепкий взгляд уже оплатившего свой счёт Касамацу впился в лицо Тайги. – Запомни, твоя основная задача – не вылететь из дурки раньше срока. Поэтому никаких выкрутасов! Сиди тише воды, ниже травы. Если они тебя выпрут, дело усложнится в десятки раз. Понял?
– Да понял, понял, – раздраженно отозвался тот, вытряхивая из карманов помятую наличность.
Кагами задумчиво нахмурился и вышел на улицу, вдохнув прохладный ночной воздух. Было уже за полночь, и страшно хотелось спать. Распрощавшись с Кисэ и Касамацу и получив на прощание воодушевлённую улыбку от первого и суровый взгляд и «будьте осторожны» от второго, они с Тацуей неспешно направились в сторону Ниппори.
– Запутанная история получается, – нерешительно проговорил Химуро, покосившись на шедшего рядом товарища.
– Угу, – буркнул в ответ Кагами, стиснув зубы и сжав кулаки внутри карманов толстовки.
Химуро промолчал, скрыв улыбку за длинной чёлкой. Решительно сведённые на переносице брови, расправленные плечи и поблёскивавший праведным огнём взгляд – именно таким он помнил Тайгу, когда тот очертя голову бросался в драку, чтобы защитить слабых или восстановить справедливость. И Тацуя был готов поклясться, что именно так он будет выглядеть, когда без страха и сомнений войдёт в горящий дом, чтобы спасти пойманных в ловушку огня людей.
Комментарий к День седьмой. Сбежавший пёс и полуночная лапша
* В Японии совершеннолетие наступает с двадцати лет
========== День восьмой. Оскароносный ужастик и выброшенные суши ==========
Комментарий к День восьмой. Оскароносный ужастик и выброшенные суши
Отдельные фрагменты данной главы написаны под влиянием песни группы Сплин “Император”, поэтому некоторые слова из неё используются в тексте. Поскольку мы не преследуем коммерческую выгоду при написании данного произведения, не считаем это таким уж большим проступком, тем более что песня и в самом деле очень подходит к описываемым событиям. Авторские права Александра Васильева полностью признаём.
Заходя утром сквозь тяжёлую дверь на территорию дурки, Кагами чувствовал себя героем какого-то психологического триллера или детективного боевика: в голове то и дело всплывали фразы Кисэ и Касамацу о том, что он ни в коем случае не должен раскрыть свою осведомлённость о непростой судьбе Куроко и что здесь никому нельзя доверять. Суровый взгляд охранника уже почему-то казался странным, а приветливая улыбка старшей медсестры – подозрительной. Тайга тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли и всерьёз опасаясь, что аура психушки начинает действовать и на него, формируя манию преследования.