Двадцать один день

Гениальный Идиот

– В библиотеку он ходил! – возмутился Кагами. – Чтоб от меня не отходил ни на шаг, раз тут такое творится!

– Я не могу, – проговорил Куроко, покачав головой. – Если я не буду отходить от Кагами-куна дальше, чем на расстояние одного шага, то есть, примерно пятидесяти сантиметров, я не смогу ходить в туалет. Делать это при свидетелях неприлично и никуда не годится. Я не смогу.

– Да чтоб тебя! – нервно рассмеялся Кагами, упав в кресло. «Никуда не годится», произнесённое ровным тихим голосом, было настолько привычным,

что он наконец почувствовал, что напряжение понемногу отпускает. – Будь у меня в поле зрения, понял? Я не смогу тебя защитить, если ты будешь вот так исчезать. А если бы этот бешеный тебя покусал?

– Бешенство передаётся через укусы животных или попадания их слюны на слизистые оболочки, – проговорил Куроко, вновь принимаясь строчить. – Инкубационный период – от десяти дней. Акаши-кун не может быть бешеным, потому что здесь нет животных.

– Ну что вот мне с тобой делать! – рассеянно проворчал Кагами. – Ты такого умника из себя строишь, я прямо под столом!

– Под столом слишком мало места, – не отрываясь от своих записей, возразил подопечный. – Кагами-кун не поместится под столом. А Акаши-кун не бешеный. Это совершенно точно. Не бешеный.

– Ага, ага, я не спорю с тобой, умник, – покивал Тайга, устало прикрыв веки. – Я не помещусь под столом, а Акаши-кун не бе…

Он не договорил, подскочив на кресле, как ошпаренный.

– Эй, Куроко, – медленно спросил Кагами, словно боясь услышать ответ, – ты его знаешь, что ли?

– Капитан, – проговорил подопечный. – Баскетбольный клуб Тейко. Акаши Сейджуро. Разыгрывающий защитник. Номер четыре. Акаши Сейджуро – номер четыре. Мой друг, – закончил он, дописав в тетради фразу и отложив ручку. – Мой друг.

***

Кагами захлопнул дверь и привалился к ней спиной. После сегодняшнего происшествия в дурке его не покидало ощущение опасности и, только оказавшись дома, он наконец почувствовал, как расслабились напряженные мышцы шеи и слегка обмякли колени.

– Привет! – Химуро включил свет и замер в проёме кухонной двери, зажав в руках кружку и обеспокоено глядя на дёрнувшегося товарища.

– Нельзя же так пугать! – взвился Тайга, сбросив на пол рюкзак и сделав глубокий вдох.

– Я просто свет включил, – начал оправдываться Тацуя.

– Ты подкрался! – обвинительно ткнул в него пальцем Кагами, разозлившись.

– Да что с тобой такое? – не выдержал Химуро. – Никогда не думал, что психические расстройства заразны, но у тебя налицо признаки паранойи.

– Станешь тут параноиком, когда такое творится, – пробурчал Кагами, разуваясь. – Пожрать есть чего?

– Суши, – бросил Химуро, скрывшись на кухне. – Я, между прочим, кое-что узнал о нашем Холмсе.

– О ком? – Кагами скрылся наполовину в недрах холодильника и достал оттуда заботливо

обернутую плёнкой тарелочку с суши.

– Об Аомине, – уточнил Химуро, наблюдая, как Тайга подозрительно принюхивается к разложенным на тарелке суши. – Я утром ходил в район рыбного рынка, – попытался он снять опасения товарища.

– Суши хранятся не дольше пары часов, – назидательно проговорил Кагами, направляясь к мусорному ведру. – К тому же в холодильнике рис становится совсем невкусным. Ты же японец, Тацуя! Перевод продуктов и бессмысленная трата денег!

– Какой ты разборчивый! – фыркнул Химуро. – Сварить лапшу?

– Я сам! – Кагами многозначительно зыркнул на товарища и, вздохнув, принялся кашеварить.

Химуро рассеянно постучал пальцами по столу, затем встал, вылил в раковину остатки кофе из кружки и засунул в кофеварку новую капсулу. Тайга бросил в закипевшую воду собу, в сковороде обжарил овощи и полоски куриной грудки.

– Пахнет вкусно, – примирительно пробормотал Тацуя.

– Нет, – отрезал Кагами, демонстративно отгородив от приятеля источающую аппетитный аромат сковороду.

– Ладно тебе, не злись! – пробормотал Химуро. – Я хотел как лучше. Ты же не можешь поехать на рыбный рынок из-за работы, хотел привезти тебе что-нибудь вкусненькое.

– Или отравить меня, – буркнул Кагами и, переложив еду на тарелку, переместился за стол.

– У тебя точно паранойя, – хмыкнул Тацуя, торопливо выкладывая щедро оставленную ему порцию ужина на тарелку. – Я так и думал, что ты не дашь мне умереть голодной смертью, – улыбнулся он, поймав взгляд Тайги.

– Если я тебя не буду кормить, скоро сможешь за шваброй прятаться, – ответил тот.

– Я это ценю, – продолжал улыбаться Химуро. – Так что там стряслось в больнице, что ты такой нервный?

– Не напоминай! – Кагами помрачнел. – Дай хоть поесть нормально. Лучше ты расскажи про детектива.

– Представь, он полицейский в четвёртом поколении! – начал Химуро, проворно уплетая ужин. – Его отец, дед и прадед были полицейскими. А его отец работал детективом и имел несколько благодарностей за отличную службу и раскрытие каких-то громких дел.

– И что? – с набитым ртом поинтересовался Кагами.

– Да и сам Аомине был по всем статьям передовиком полицейского производства. Единственное, что вызывало нарекания, была патологическая лень, однако это не мешало его движению вверх, – Химуро взмахнул палочками. – А после того, как ему поручили это дело, уволился через неделю. И дело тут же закрыли. Странно, правда?

– Мы ж вроде ещё вчера решили, что странно, – нахмурился Кагами. – Тебе удалось нарыть что-то новое?

– Нет, больше ничего, – понурился тот. – Никаких подробностей про смерть родителей твоего дурика обнаружить мне не удалось.