Двадцать один год
Шрифт:
Поведение Джеймса ранило и раздражало Лили; она не знала толком, почему, но ей отчаянно хотелось, чтобы Поттер прекратил дурачиться, чтобы он снова стал тем мирным и честным парнем, каким она его запомнила в конце прошлого года. Она вновь стала с ним ругаться, злилась, когда он начинал заигрывать, а Мери и Марлин в спальне потом беззлобно отчитывали её.
– Слушай, за кого ты переживаешь? За своего змееныша? За его приятелей? С ними, поверь, ничего не случится, если они и выплюнут пару лишних слизняков, - смеялась Марлин. – Лучше вспомни, что он уже для тебя сделал.
–
…В воскресение Лили разбудили непозволительно рано. Мери тормошила её за плечи, толкала в бок. Лили наконец разлепила веки. Мери нависала над ней в халатике, Алиса на соседней кровати только еще приподнялась на локтях, сонно моргая. Марлин не было.
– Она с Нелли, - ответила Макдональд на немой вопрос подруги. – У малявки наглости хватило в нашу спальню прибежать. Видно, от волнения крышу снесло. Короче, Мародеры у директора.
– Почему? Что опять?
– А их, похоже, опять накажут за доброе дело! Джеймс ночью твоего змееныша, который вне Хогвартса шатался неизвестно зачем, спас от какого-то чудища. Притащили его в школу вместе с Сириусом, да вот на Филча напоролись. Вот пусть твой Нюниус теперь только попробует на них хвост задрать! – Мери гневно рассекла кулаком воздух.
В голове Лили складывались и рассыпались картинки калейдоскопа. Северус шатался ночью… Мародеры поблизости… Чудище… А Люпин опять болен. Опять. И вчера было полнолуние.
========== Глава 34. Ревность ==========
Марлин они нашли в гостиной - она отпаивала какао с молоком Нелли Гамильтон. Последняя - разрумянившаяся, с блестящими глазами, с растрепанным кудрявым “конским хвостиком” - была ничуть не расстроена, скорее очень возбуждена. Она незамедлительно повторила Лили и полусонной Алисе то, о чем Мери и Марлин, по-видимому, было уже известно.
– Мы с Сириусом загулялись до самой ночи. Он беспокоился, что друзья его заждались, мы спустились к выходу из школы, где они должны были собраться. Сириус весь день был такой странный, все усмехался не пойми, чему - как будто он, знаете, опыт какой провел. Ну вот, его там ждали Джеймс и Питер. А он, видно, про меня забыл да сразу им и говорит: мол, знаете, что Нюнчик больше не захочет шпионить за нами? Я ему сказал, на какой сучок нажать. Бред, правда?
– Он сумасшедший, - вздохнула Марлин с восхищением и болью.
– Ну вот, а Джеймс переменился в лице, да как заорет на него! “Вы ж, - кричит, - оба с Ремом теперь покойники! Что ты натворил!” И выбежал бегом.
“С Ремом?” - Лили подавила дрожь. Мозаика беспощадно складывалась.
– Ну, Сириус постоял секунду, да и за ним, и Питер с ними. Я так ничего и не поняла, но любопытно же. Я их долго ждала, хотя волновалась ужасно: вдруг на меня наткнется Филч? Наконец двери открываются, они втаскивают Нюниуса - он, кажется, ногу подвернул, идти не мог. Ну, ругают последними словами. И тут Филч со своим котом. Я в самый уголок вжалась, так он меня не заметил, а их повел к Макгонагалл. А она, наверное,
– В глазу чужом там сучок был, - болезненно усмехнулась Марлин.
– То есть это как?
– А так, что башку не забивай, а, - посоветовала Мери.
– Перебаламутила нас тут всех, а толку что? Да язык-то держи за зубами, никому не треплись, особенно Пенни-Черри.
– Почему? Если Джеймс - герой, она будет только рада…
– Ага, а Сириуса подставишь. Говорю тебе, не треплись, а то башку проломлю.
Алиса молча ушла на кухню, пообещав принести остальным кофе и тосты с джемом. Нелли обиженно притихла. Мери уселась на подоконник, скрестив руки на груди и играя пальцами по локтям. Марлин бродила по гостиной. Лили боялась взглянуть на подруг: ей казалось, они одновременно поняли то же, что и она, и для каждой это значило свое.
Рем - оборотень. Северус был прав, но у кого язык повернется назвать Люпина кровожадной тварью? Бедняжка, как он жил все эти годы, среди чужих подозрений и собственных мучений, которые не отменить? Теперь понятно, отчего его так глубоко поразила смерть Кристины Олливандер. Он воочию увидел, на что способны ему подобные.
А какие молодцы - остальные ребята! Наверняка знали все, знали давно, и не бросали, поддерживали, как могли. А уж Джеймс… Лили счастливо улыбнулась. Джеймс не подвел. Ради друзей он спасет и врага.
Алиса вернулась тостами и кофе. Перекусили в понимающем молчании. Не дожидаясь мальчишек, умылись, переоделись и ушли из факультетских комнат.
…Джеймс и Сириус появились за завтраком. Глядя, как Поттер походя клеит светящуюся липучку на спину какому-то хаффлпаффцу, а потом с наглой ухмылкой отнекивается перед Риверс, прибежавшей его отчитывать, Лили поморщилась от разочарования. Ну почему - она уже это поняла - честный и добрый человек, верный друг, открытая и щедрая душа так упорно натягивает на себя маску развязной глупости! К чему эта рисовка, фиглярство? Неужели сложно быть тем, кто ты есть?
Да еще Северус навязался. Позвал гулять - подлечили, видно, подвернутую ногу. Обошли вокруг замка. Нашлось, что обсудить: Мальсибер утром явился в Большой зал под ручку не с Зои Макмиллан, а с черноволосой рейвенкловкой Кристал Хобхауз. Лили была так раздражена присутствием Северуса, что на сей раз, не стесняясь в выражениях, высказала все, что думает о каждом из его друзей. Сев отбивался сначала вяло, но постепенно распалился.
— Я-то думал, мы друзья, — горько вырвалось у него. — Лучшие друзья.
— Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Мальсибер! Ну что ты в нем нашел, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он недавно пытался сделать с Мэри Макдональд?
Дошли до колонны. Лили обернулась, прислонилась к ней, глядя другу в лицо.
— Да ерунда это, — Северус отмахнулся. — Он хотел просто посмеяться, и все…
— Это Темная магия, и если ты считаешь, что это смешно…
— Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — его впалые щеки слабо вспыхнули.