Двадцатое июля
Шрифт:
— Любопытно. И как ты себе это представляешь?
— Довольно просто. К примеру, ты, Герман, возьмешь на себя ответственность за вооруженные силы в прифронтовой полосе. Это помимо авиации. Плюс к тому я предлагаю тебе взять на себя ответственность за сохранность всех ценностей, которые были вывезены из покоренных варварских стран.
«Молодец, Борман, — мысленно усмехнулся Геббельс, — купил «Борова» со всеми потрохами. Тот, по сути, и так всем этим занимался, зато теперь станет безраздельным и полным хозяином всех военных трофеев. Раньше-то приходилось отчитываться перед Адольфом,
Борман будто услышал мысли министра и обернулся к нему:
— Йозеф, тебе предлагаю вместе со мной возглавить партию. Дисциплину и дух победы следует поддержать во что бы то ни стало. И только партия сможет сделать это. К тому же нужно обратить особое внимание на промышленный сектор. У вас с доктором Шпеером налажены контакты. Он наш человек. Поддержите его.
«Вот и мне предложили взятку, — вторично усмехнулся Геббельс. — И умно предложили. Ненавязчиво и деликатно. А что же хочешь получить ты, Мартин?»
Однако ответа на последний вопрос Геббельс не дождался: в этот момент Геринг вставил новую реплику:
— А как быть с Гиммлером? Раз вы хотите оставить его в живых…
— С ним тоже все просто. Генрих должен будет продолжить то, что было начато при Адольфе Гитлере. Ни делая никаких шагов ни вправо, ни влево. А чтобы он шел по выбранному нами пути, мы должны его кое-чем напугать.
— Точнее?
— Как вам известно, гестапо начало арестовывать заговорщиков. И во время допросов выяснилось, что в преступлении участвовали не только вермахт, но и СС. Специалисты Мюллера подтверждают: среди людей Гиммлера тоже имеются приверженцы покушения на жизнь нашего фюрера.
— Мюллер — человек Гиммлера, — сказал Геббельс.
— Мюллер никогда не был человеком Гиммлера, — тотчас возразил Борман, чем и «раскрыл» себя. Собственно, он и сам к этому стремился.
— Я в этом никогда не сомневался, — тотчас отреагировал рейхсмаршал.
Рейхслейтер незаметно прищелкнул пальцами: «Вот мы и подошли ко второму вопросу».
— Кстати, Герман, — партайгеноссе повернулся к рейхсмаршалу, — мне до сих пор непонятно, почему контроль над созданием нашего «чудо-оружия», в том числе ракет «Фау», до сих пор находится в ведомстве Гиммлера? Его люди «засветились» на встречах с наши-ми противниками. Вывод напрашивается сам собой.
— Фюрер доверил ему в свое время всю систему охраны секретности данных объектов. — Геринг понял мысль, вложенную Борманом в свой вопрос. После майского совещания в Оберзальцберге, на котором помимо военных присутствовали и представители фирмы «Мессершмидт», Геринг сделал для себя вывод: будущее авиации — в новых, скоростных технологиях. В том числе в ракетах. Именно тогда он впервые обратился к фюреру с просьбой провести правительственную проверку всех объектов, занимающихся созданием нового оружия. Фюрер же не одобрил инициативы своего преемника. И не в последней мере тому способствовали несколько его встреч с Гиммлером. По крайней мере, так предполагал Геринг. В результате «Борова» не допустили до сверхсекретного оружия. Теперь же, со смертью Ади, у рейхсмаршала появлялся новый шанс встать во главе секретного проекта.
— Вот и я говорю: почему бы вам, Герман, не взять проект под свое личное покровительство? — неожиданно произнес Геббельс.
И Борман понял: все, мозаика сложилась!
— По правде говоря, я давно подумывал об этом, — признался рейхсмаршал. — В конце концов, весь проект связан с авиацией, а кому, как не мне, знакомы все ее проблемы? Но вам не кажется, друзья мои, что Хайни может на нас немного обидеться? Очень немного. Но настолько, что его люди встанут на его защиту?
— Сомневаюсь, — Борман нервно дернул плечом.
— А я нет, — продолжил мысль Геринг. — Если мы хотим, чтобы двойник работал эффективно, нужно, чтобы и Гиммлер поддержал нас. А потому предлагаю с радиопередачей повременить. Недолго. Ровно до того момента, пока Хайни не станет нам обузой.
— Поддерживаю. — Геббельс эффектно вскинул руку, вмиг переметнувшись на сторону маршала, чем несказанно удивил рейхслейтера.
Действительно, хотим мы того или нет, но Гиммлер выдрессировал превосходную многотысячную свору преданных псов, которые готовы для своего хозяина разорвать кого угодно. Последние события — тому свидетельство. А потому поддерживаю мнение по поводу того, чтобы Генрих на некоторое время вошел в состав нашего небольшого клуба.
Геринг громко рассмеялся:
— Господа, а почему бы не доверить Гиммлеру командование предавшей фюрера резервной армией? А? Мартин, подумайте, в этом что-то есть.
Борман недовольно промолчал: все-таки полной победы достичь не удалось.
— Когда он вернется в Берлин? — поинтересовался Геббельс.
— Как мне доложил Баур, в семь. — Геринг посмотрел на часы. Циферблат показывал двадцать минут шестого.
— У нас мало времени. — Геббельс отставил бокал. — Следует до его приезда решить все основные проблемы. Итак, господа, вернемся к исходному вопросу. Мартин, вы меня убедили. Я берусь за руководство партией.
Геринг встал, заложил руки за спину и взглянул исподлобья на Бормана. Тот молча допивал свой коньяк.
— А я, насколько помню, уже доказал свой профессионализм, приняв на себя руководство войсками, — подал реплику рейхсмаршал. — И с остальным, думаю, тоже справлюсь.
Борман окинул взглядом обоих.
— Что ж, господа. В таком случае прошу вас прибыть на аэродром к шести утра, чтобы принять «фюрера». А потому вас, Йозеф, я попрошу позаботиться о журналистах. Пусть все утренние известия сообщат о том, что Адольф Гитлер жив!
Как только гости покинули особняк, Борман принялся срочно набирать номер телефона Мюллера. Теперь, после того как все позиции были расписаны и высшие бонзы рейха приняли условия игры, следовало как можно быстрее найти двойника Гитлера. Главного двойника. Людей, похожих на Гитлера, которые изредка подменяли главу рейха на массовых мероприятиях, не требующих личного выступления фюрера, было пять человек. Они могли скопировать его походку, жест приветствия, но не более. Полной копией, могущей полностью заменить Адольфа, был только один человек. И именно этот человек скрылся. Да так, что гестапо с ног сбилось в его поиске.