Двадцатые
Шрифт:
По сути, Гражданская была религиозной войной, чем в немалой степени объясняется ее ожесточенность.
Если вы еще раз взглянете на фотографию Юзовского укома, ни у кого из не заметите ни одной золотой цепи. Более того - некоторые из руководителей крупного города одеты откровенно бедно.
Но их это не смущало.
Они были идеалистами.
Несмотря на все свои управленческие таланты, Аврамий Павлович отнюдь не всегда поступал так, как этого
Терехов Р.Я. и Завенягин А.П. Юзовка 1921 г.
Это и так, и не так одновременно.
Да, он очень хорошо умел просчитывать ходы. Но при этом Аврамий Павлович не был бездушной машиной. Он был человеком, причем человеком, имеющим идеалы.
Он, как и все мои герои, искренне верил, что они строят новый – и лучший! – мир. Воплощают в жизнь вековечную мечту человечества о царстве справедливости. И это были не громкие слова. Это была искренняя вера идеалиста, неподдельная и необъятная мечта, за воплощение которой эти мальчики готовы был заплатить – и платили!
– самую дорогую цену.
Пока я ходить умею, пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею - я буду идти вперед!
И снег, и ветер, и звезд ночной полет,
Меня мое сердце в тревожную даль зовет.
Однажды в Юзовке случилось нашумевшее происшествие – по улицам катался открытый автомобиль, в котором веселилась компания молодых людей.
Нетрезвые партработники в компании молодых сотрудниц горланили песни и стреляли в воздух из револьверов.
Это смотрелось тем отвратительнее, что время было самое что ни на есть голодное, и большинство жителей города не то что самогона – хлеба не видели, макухой питались.
Как выяснилось, загул устроил начальник Юзовского каменноугольного района Иван Чугурин.
Иван Чугурин
И вот здесь мои герои делают серьезную управленческую ошибку, но не предают свои идеалы. Аврамий Завенягин и председатель исполкома Тит Коржиков прореагировали предельно жестко – партийное бюро приняло постановление о снятии Чугурина с должности и исключении его из партии.
Казалось бы - справедливость восторжествовала. Но за справедливостью пришла логика аппаратной борьбы, которая работает во все времена и при всех режимах.
Иван Чугурин был непростым человеком. Дело даже не в том, что он, как и Завенягин, был членом ЦИК Украины.
Гораздо важнее формальной должности был неформальный вес.
Чугурин был не чета никому не известному молокососу-выскочке Завенягину. Иван Чугурин был проверенным товарищем, старым большевиком с дореволюционным стажем, членом ВКП(б) с 1902 года, одним из авторов большевистских манифестов в феврале 1917 года. В апреле 1917-го именно Чугурин встречал Ленина, вернувшегося в Петроград из эмиграции, на Финляндском вокзале и лично вручил Ильичу партийный билет под номером 600.
Еще серьезнее был тот факт, что Чугурин был ставленником самого Георгия Пятакова, кандидата в члены ЦК РКП(б), который еще год назад был главой Временного рабоче-крестьянского правительства Украины, а ныне занимал в Москве должность председателя Центрального правления каменноугольной промышленности.
Ответка последовала незамедлительно – Пятаков потребовал снятия Завенягина с занимаемой должности.
Началась подковерная борьба.
Владимир Ленин и Георгий Пятаков
На удивление, силы оказались практически равны. Конечно же, аппаратный вес Пятакова был несопоставим с ничтожными возможностями «политического Маугли» Завенягина, который до сих пор не обзавелся приличным покровителем. Но большинство донецких большевиков сами встали на сторону молодого коммуниста – просто потому, что он стоял за правду. Не забывайте, что это все-таки были романтические двадцатые годы.
Поначалу успех был на стороне противников Аврамия Павловича. Из партии его исключить не получилось, но с должности Завенягина сняли и отправили из Донецка в местный Мухосраньск-Заглушкинский – райцентр Старобельск. Впрочем, дело было не в глухомани, просто работать в Старобельске Завенягину было весьма проблемно.
Хотя бы потому, что город контролировали бандиты - остатки банд Махно, Маруси и Каменюка.
Аврамий Палыч с назначением соглашается, и его сторонники собирают ему в Юзовке отряд из верных людей – выделили около 70 человек. Вскоре они выдвигаются занимать Старобельск.
К городу пробивались с боями, особенно трудным оказался участок от станции Сватово до Старобельска – очень уж не хотели бандиты выпускать из-под контроля важный железнодорожный узел. Пришлось Завенягину просить о помощи железнодорожных рабочих. Те людей дали, и в сентябре 1921 года Старобельск был взят.
Не надобно нам покоя, судьбою счастлив такою.
Ты пламя берешь рукою, дыханьем ломаешь лёд.
И снег, и ветер, и звезд ночной полет,
Меня мое сердце в тревожную даль зовет.
Власть в городе перешла к ревкому, который возглавил Завенягин.
Впрочем, укрепиться удалось только в самом городе, а на дорогах по-прежнему «шалили».
Так Аврамий и сидел в городе, как мятежный барон в осажденном замке.
Между прочим, начальником Старобельской ЧК у Завенягина был не кто иной, как Дмитрий Медведев. Только на Дмитрий Анатольевич, а Дмитрий Николаевич, не плюшевый, а стальной.
Тот самый легендарный Дмитрий Николаевич Медведев, страшный сон атаманов донбасских повстанческих отрядов и главарей одесских уголовных банд, до войны дважды уволенный из рядов НКВД, а в войну ставший командиром созданного Судоплатовым легендарного «партизанского отряда специального назначения «Победители».